Н.В. Сапожников. Новые данные о церкви Иоанна Богослова XII в. в г. Смоленске

Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

Н.В. Сапожников

Новые данные о церкви Иоанна Богослова XII в. в г. Смоленске

OCR по Историческая археология: традиции и перспективы, М., 1998, с. 217-230
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены вверху страницы. (Как и в книге)

-217-

        Церковь Иоанна Богослова, один из трех сохранившихся до настоящего времени памятников древнесмоленского зодчества, стоит к западу от места укреплений "Старого деревянного города", на дороге, ведущей в Смядынское предместье Смоленска (рис. 1). Считается, что она входила в состав дворцового комплекса загородного двора князя Романа Ростиславича, который "созда церковь камену святаго Иоанна, и украсив ю всяким строеньем церковным, и иконы златом и хиниптом украшены..." [6, с. 617]. Это одноглавый, крестовокупольный, трехапсидный храм, к которому с севера и юга были пристроены небольшие приделы и галерея, опоясывавшая здание с трех сторон.
        В неизменном состоянии церковь просуществовала до начала XVII в., когда в результате военных действий, связанных с борьбой за Смоленск, она приходит в запустение, а во второй половине XVII в. происходит ее практически полное разрушение - утрачиваются глава и своды, столбы и часть западной стены (см. Приложение 1). В 1763 и 1786 годах проводятся работы по восстановлению здания церкви, в результате чего храм утрачивает свой первоначальный облик [18, с. 261; 9, с. 504; 12, с. 117].
        Начало изучения памятника относится к концу XIX в. (см. Приложение 2). Было установлено, что изнутри храм имел засыпку, примерно на 2,0 м, которая образовалась, как считал С.П.Писарев, во время работ XVIII в. [12, с. 116]. В 1924 г. И.М. Хозеровым и С.Д. Ширяевым частично исследовались древние приделы, а также было подтверждено, что уровень первоначального пола внутри храма залегал ниже современного на 1,92 м [18, с. 353; 19, с. 20, 21]. Из опубликованных отчетов не ясно, проводились ли раскопки внутри здания или такой вывод сделан ими на основании наружных работ. Документально подтвержденные исследования внутри церкви были проведены М.Х. Алешковским, который помимо раскопок приделов и галерей, заложил два шурфа у южной пары стол-

-218-

Рис. 1
Церковь Иоанна Богослова. Вид с юго-запада

бов, что позволило зафиксировать их первоначальное местонахождение [3]. В 1967 г. Н.Н. Воронин и П.А. Раппопорт завершили изучение приделов и галерей памятника [5, с. 123-133]. :
В 1981-1991 гг. в процессе ведения реставрационных работ были предприняты раскопки, которыми вскрыто около трети площади внутреннего пространст-

-219-

Рис. 2
План расположения шурфов:
III, IV - раскопки М.Х. Алешковского 1961 г.; 1-7,9,10 - раскопки Н.В. Сапожникова 1981-1991 гг.
А - плинфовая кладка XII в.; Б - кирпичная кладка XVIII в.

ва храма [14, с. 85, 86; 15, с. 80, 81], значительно дополнившие имеющиеся сведения о первоначальном облике памятника (рис. 2).
Установлено, что нижняя часть храма была засыпана в XVII в., когда произошло основное обрушение верхней части здания. При работах ХVIII в. завал был только снивелирован и на нем возведены новые столбы и настлан деревянный пол, который в наше столетие сменился существующим до настоящего времени бетонным покрытием (в 1994-1995 г. поверх него был настлан деревянный пол).
Началу разрушения памятника предшествовал сильный пожар, следы которого отмечены во всех частях здания, после чего наступил период запустения и обветшания храма. Он представлен слоем 0,23-0,85 м мелкой плинфовой крошки, известково-цемяночного раствора и штукатурки. Слой в различных местах здания перемежался прослойками золы, древесного тлена, костей животных и на-

-220-

носной земли. О времени его возникновения свидетельствуют находки фрагментов чернолощенной и поливной керамики, изразцов XVI-XVII в., свинцовой пули. Выше залегал слой окончательного разрушения памятника мощностью 0,72 - 1,36 м, состоящий из крупного плинфового щебня, кусков цемяночного раствора, а также мощных блоков рухнувшей кладки. В этом же слое встречались фрагменты известково-цемяночной штукатурки и фресковой росписи, залегавшие иногда большими пластами, а также куски красноглиняных византийских амфор - голосников.
        Во время раскопок было выявлено два горизонта полов. Первый, наиболее древний, залегал на глубине 1,99-2,25 м ниже уровня современного пола. Он был представлен, в основном, слоем известково-цемяночной подготовки толщиной 2,0-5,0 см, которая подстилалась песчано-суглинисто-супесчаной нивелировочной подсыпкой, имевшей иногда включения мелкой плинфово-цемяночной крошки. Мощность ее варьировалась от нескольких сантиметров в северной до 0,33 м (южная апсида) и 0,65-0,70 м (юго-западный угол) южной частях здания. Пол был выложен плинфой размером 29,0-31,0 x 19,0-20,5 x 4,0-5,0 см. Рисунок из-за плохой сохранности плинфы читается плохо, но скорее всего представлял собой ряды кирпичей, уложенных постельной стороной перпендикулярно северной и южной стенам церкви. Обнаружено несколько фрагментов прямоугольных поливных плиток белого и темно-коричневого цветов, которые, возможно, использовались в алтарной части храма. Подобные плитки желтого и серого (?) цветов встречались при разведочных работах 1961 г.
        Второй горизонт полов залегал на глубине 1,85 - 2,10 м от уровня бетонного пола. Ему предшествовала небольшая песчано-земляная подсыпка. Покрытие пола разнообразно. В западной части храма, в северной апсиде и, возможно, в южной оно было сделано из плинфы, положенной на тонкий до 2,0 см слой цемяночного раствора. Рисунок в западной части здания повторял более ранний. В апсидах плинфа 20,5 x 4,0-4,2 см укладывалась концентричными стене полукружиями.
        В подкупольном пространстве пол сделан из прямоугольных плотно подогнанных плит фиолетово-розового песчаника, уложенных на хорошо утрамбованную землю, содержавшую примесь плинфовой крошки. Подобные плиты использовались при устройстве погребений в приделах и галереях храма [5, с. 129; 16, с. 353; 17, с. 21].
        В центральной апсиде пол выложен фигурными поливными плитками двух типов: сердцевидных, с зеленой, желтой и темно-коричневой поливой, и рогатых плиток-вставок с поливой белого перламутра. Размеры плиток первого типа 16,0-16,3 x 11,0-11,2 x 1,7-2,0 см; второго - 18,5-20,0 x 13,0-13,5 x 1,9-2,2 см. Сердцевидные плитки ориентированы узкими концами на восток, плитки-вставки - на запад. Рисунок пола представлял собой попеременное чередование темно-коричневых, желтых и зеленых диагональных полос, образованных сердцевидными плитками. Плитки-вставки образовывали фон (рис. 3). В местах примыкания пола к кладке использовался бой плиток обоего типа. Плитки укладывались на цемяночную подготовку интенсивного розового цвета толщиной 0,5-1,0 см. Размер швов от 2,5-10 мм до 2,0-3,0 см.

-221-

Рис. 3
Плиточный пол в центральной апсиде:
1 - полива белого перламутра; 2 - зеленая; 3 - темно-коричневая; 4 - желтая; 5 - полива не сохранилась; 6 - отпечатки плиток на цемяночной подготовке

        Уровень пола обоих горизонтов в апсидах был выше на 0,20-0,30 м уровня полов остальной площади храма. Это объясняется тем, что в алтарной части пол обычно приподнимался.
        Подобные плитки ранее не встречались на памятниках древнерусской архитектуры. Ближайшей аналогией им могут служить изображения сердцевидных фигур на несохранившемся фрагменте фресковой росписи, обнаруженном на ступенях "горнего места" во время раскопок церкви Василия Борисоглебского монастыря на Смядыни (рис. 4), сооружение которой относится к годам правления князя Давида Ростиславича и связано с мероприятиями по переносу в 1191 г. мощей Бориса и Глеба из Вышгорода в Смоленск на Смядынь [8, с. 294, 295; 21, с. 282]. Отмечая тождественность мотива росписи храма с орнаментом корзна Бориса и Глеба на эмалях оклада Мстиславова Евангелия, Е.Н. Клетнова связывает этот сюжет с культом первых русских "князей-мучеников" [8, с. 294, 295]. Поскольку он был популярен в Смоленске, понятно стремление в использовании подобной символики при оформлении интерьеров церквей.
        Раскопками установлено, что во время работ XVIII в. западная стена церкви была стесана на 0,27-0,48 м. Таким образом, ее первоначальная толщина достигала 1,90 м. Выявлены остатки западной пары внутренних лопаток шириной 1,43 м, имеющих вынос 0,22-0,24 м. Эти данные позволили вернуться к вопросу о суще-

-222-

Рис. 4
Фрагмент фресковой росписи из ц. Василия 1191 г.

ствовании в храме хор, наличие которых ставилось под сомнение из-за недостаточной толщины стены здания [5, с. 12; 13, с. 87]. Остатки входа на внутристенную лестницу, ведущую на хоры, были раскрыты в западной стене северо-западного угла церкви на высоту 1,08 м от уровня древнего пола. В кладку дверного проема на высоте 0,60 м от уровня пола был заделан блок фиолетово-розового песчаника размером 0,46 x 0,39 x 0,17 м, который помимо декоративных функций мог использоваться для крепления дверного крюка. Толщина стены, отделяющей лестницу от остального пространства храма, равнялась 0,55 м. По аналогии с другим сохранившимся памятником древнесмоленско-го зодчества, церковью Петра и Павла середины XII в., устанавливается, что ширина дверного проема в церкви Иоанна Богослова равнялась, приблизительно, 1,0 м, а лестничного марша - около 0,70 м.
        Остатки внутренней части проема западного портала, имеющего в плане простую прямоугольную конфигурацию без каких-либо откосов или уступов, обнаружились в 1,26 м к северу от южной лопатки стены храма. Сам проем имел форму прямоугольника со скошенными углами (длина скоса - 0,30 м равна длине одной плинфы), что было предусмотрено заранее в процессе возведения стен. Следов декоративного обрамления внутренней стороны проема портала не обнаружено.
        Межалтарные стенки также были срублены на 0,50-0,58 м. Их первоначальная длина составляла 1,15-1,7 м. Уменьшение размера стенок было связано с изменением места установки новых столбов, которые были сдвинуты к востоку. В толще межалтарной стенки северной апсиды у ее заплечика в 0,50 м от уровня плинфового пола были вскрыты остатки ниши высотой 1,25 м и глубиной 0,82 м, служившей, видимо, для хранения церковной утвари. В плане она имела прямоугольную конфигурацию с небольшим - 9,0 см уступом в 0,23 м от ее устья. Ширина ниши во внешней части равнялась 0,72 м, в остальной - 0,80-0,84 м.
        В северной стене этой же апсиды в 0,25 м к западу от заплечика обнаружилась часть аркосольной ниши, которая специально не обследовалась. Обращает на себя внимание то, что с внешней стороны храма на его северо-восточной лопатке из плинфы выложен большой рельефный шестиконечный крест на ступенчатой "Голгофе", который, как считалось, являлся элементом декоративного оформления фасадов здания [5, с. 120, 121]. Подобные функции крестам на фасадах церквей отводились и другими исследователями [4, с. 127]. Видимо, помимо декоративной нагрузки, подобные кресты имели и другое, более важное значение, являясь внешним обозначением места внутрихрамового захоронения. Подтверждением этому служит то, что при раскопках в южной апсиде никаких следов погребения обнаружено не было; отсутствует крест и на юго-восточной лопатке храма, хотя наличия его следовало бы ожидать в случае, если бы оно объяснялось только орнаментальными мотивами. Кстати, на фасадах двух других сохранившихся смоленских церквей, Петра и Павла и Михаила Архангела (90-е годы XII в.), кре-

-223-

Рис. 5
Бронзовые кресты 2-й половины XIV - XV в. из алтарной части храма

сты на стенах располагались именно над местами внутрихрамовых захоронений. Нахождение аркосолия в алтарной части церкви свидетельствует о том, что он предназначался члену княжеской фамилии, возможно, самому князю - ктитору.
Основания древних престолов сохранились в северной (жертвенник) и южной (дьяконник) апсидах. В центральной место престола было перекрыто мощным блоком рухнувшего столба и о его нахождении можно судить по остаткам престола XVIII в. Здесь же на уровне плиточного пола обнаружили два целых бронзовых креста и один фрагмент, которые, по определению В.П. Даркевича, датируются второй половиной XIV - XV в. (рис. 5). В жертвеннике была выявлена только восточная часть основания престола длиной 0,89-0,90 м, сложенного из плинфы на известково-цемяночном растворе, которая сохранилось в высоту до

-224-

Рис. 6
Фрагмент фресковой росписи на блоке кладки из подкупольного пространства церкви

четырех рядов кладки. Размер плинфы 28,0-29,0 x 19,0 x 3,0-4,0 см, толщина швов 3,0-4,0 см. С северной и южной сторон к нему примыкала невысокая (0,15-0,18 м) и узкая (0,15-0,19 м) ступенька из плинфы на растворе из глины. В дьяконнике основание престола из плинфы на известково-цемяночном растворе размером 0,96-0,98 м сохранилось в высоту на три ряда кладки (размер плинфы тот же, что и в жертвеннике). У его северо-восточного угла зафиксированы остатки ступеньки из плинфы на глиняном растворе шириной до 0,20 м.
        Примечательно, что престолы в северной и южной апсидах появляются только с момента устройства в храме второго горизонта полов.
        В центральной апсиде уцелело основание "горнего места" - синтрона - шириной 0,82-0,92 м, сохранившееся в высоту до семи рядов кладки, три из которых залегали ниже уровня плиточного пола. Плинфа имеет те же размеры, что и кирпичи, встреченные при расчистке слоя, связанного с окончательным разрушением храма: 28,6-31,5 x 19,5-21,6 x 4,0-4,8 см. Раствор известково-цемяночный; толщина швов 2,0-3,5 см. В средней части синтрона имеется четко выраженное основание епископского кресла, у подножия которого находилась узкая (около 0,29 м) ступенька длиной 1,24-1,30 м.
        Храм был расписан. Помимо многочисленных фрагментов фресок в большом количестве обнаружены специальные гвозди с широкой шляпкой, с помощью ко-

-225-

Рис. 7
Фрагмент фресковой росписи на внутренней поверхности стены северной апсиды

торых фрески крепились к стенам здания. Цветовая гамма обломков разнообразна. В центральной части храма на двух блоках кладки живопись была представлена кругами с вписанными в них четырехлистниками (рис. 6). Остатки полихромной росписи в виде кругов красного цвета с неясными фигурами внутри них раскрыты на внутренней поверхности полукружия северной апсиды (рис. 7). Фреска частично уходила под плинфовый пол второго горизонта. Еще один фрагмент росписи - "полития", который залегал ниже уровня плиточного пола, выявлен на внутренней поверхности "горнего места".
Исследователи неоднократно отмечали близость архитектурного облика церквей Петра и Павла и Иоанна Богослова. Было даже высказано предположение, что в их строительстве принимали участие одни и те же мастера [5, с. 135]. Новые данные, полученные во время раскопок, внесли существенные изменения в реконструкцию первоначального плана церкви, но тем не менее еще больше сблизили эти два памятника, которые, по существу, являются двойниками (рис. 8). Одновременно стали более четко прослеживаться параллели церкви Иоанна Богослова с архитектурой памятников смоленского зодчества предшествующего (собор Борисоглебского монастыря 1145 г., церковь в Перекопном переулке середины XII в.) и последующего (церкви Василия и на ул. Соболева первой половины 90-х гг. XII в.) периодов, что свидетельствует о приверженности смоленских князей традициям одной архитектурной школы (исключение составляет церковь Михаила Архангела, построенная в последние годы правления Давида Ростиславича).

-226-

Рис. 8
Планы церквей Иоанна Богослова и Петра и Павла:
1a - реконструкция плана церкви по Н.Н. Воронину и П.А. Раппопорту; 1б - реконструкция по Н.В. Сапожникову; 2 - план церкви Петра и Павла

В литературе принято датировать храм 1160-1180 гг., что определялось временем правления Романа Ростиславича в Смоленске [11, с. 15; 12, с. 116, 117; 7, с. 49, 76; 5, с. 135; 13, с. 87]. Как показали раскопки, интерьер храма через некоторое время после окончания строительства подвергся переустройству. Были настланы новые полы, причем пол в центральной апсиде отличался своей красотой и богатством. В это же время в северной и южной апсидах устраиваются престолы, что, видимо, связано с возникновением здесь приделов во имя каких-то других святых. Плинфа, из которой они были сложены, по размерам близка к кирпичам другого памятника древнесмоленской архитектуры - ротонде, входившей вместе с церковью в состав дворцового комплекса князя Романа. Время ее строительства предположительно падает на конец 70-х годов XII в. [5, с. 378, 381; 13, 1 с. 87]. Видимо, тогда же меняется и внешний облик храма. Несмотря на то, что считалось, что окружающие здание церкви пристройки были синхронны ей, тем не менее, вероятность существования какого-то промежутка времени между началом их строительства полностью не отвергалось. На это указывало, во-первых, отсутствие перевязки кладок основного здания церкви и пристроек; во-вторых, различие строительных растворов. При раскопках внутри здания церкви найдено большое количество плинф, содержащих клейма и знаки; при исследовании пристроек, напротив, отмечалось практически полное их отсутствие.
Несомненно, что окончание этих работ должно было сопровождаться переосвящением храма. Следовательно, в истории Смоленска данного периода необходимо искать событие, с которым можно было бы увязать проведение этого мероприятия. Таким событием было повторное вокняжение Романа Ростиславича в городе в 1177 г. после его пребывания с 1174 г. на великокняжеском столе в Киеве. Видимо, к его возвращению и было приурочено обновление и последующее освящение храма, который был бы достоин звания великого князя. Таким образом, время строительства церкви ограничивается периодом первого княжения Романа Ростиславича в Смоленске с 1160 по 1174 г. В пользу этого говорит и близость архитектурного облика церквей Иоанна Богослова и Петра и Павла, кото-

-227-

рая создавалась в годы правления Ростислава Мстиславича, занимавшего смоленский стол до 1159 г.
В 1170 г., "воюя Новгородскую волость", умирает один из сыновей Ростислава Святослав Ростиславич [6, с. 550], христианское имя которого было Иоанн [22,'С. 114, 125]. С 1167 г. после смерти Ростислава Мстиславича Роман Ростиславич как старший брат становится главой династии Ростиславичей. Возможно, что закладка храма, небесным покровителем которого был Иоанн Богослов, могла произойти вскоре после смерти Святослава - Иоанна, в его память. Это подкрепляется мнением И.М. Хозерова, который, основываясь на данных не сохранившейся клировой ведомости храма, определял дату его возведения 1173 г. [5, с. 135], которую, в этом случае, следует считать не датой строительства храма, а временем его первого освящения.

Приложение 1

В 1988 г. при обследовании кладки церкви Иоанна Богослова одним из авторов проекта реставрации архитектором Н.Б. Горевой на северном откосе южного окна второго яруса западного фасада храма была обнаружена надпись, процарапанная на первоначальной известково-цемяночной штукатурке (рис. 9):

Рис. 9
Прорись надписи из южного окна второго яруса западного фасада церкви

        Сделаны два заключения о ее датировке. Первое подписано научными сотрудниками Института русского языка АН СССР, кандидатами филологических наук Р. Бахрушиной и Г. Барановой; второе - профессором Московского историко-архивного института Е. Каменцевой.
        Оба заключения едины в том, что надпись не может быть отнесена к XII в., то есть времени строительства храма. Согласно первому заключению, она возникла не позднее конца XV в. - начала XVI в.; второго - в XVI-XVII вв. Таким образом, надпись является свидетельством того, что какие-то строительно-ремонтные работы происходили на памятнике в позднее время.
        Считается, что после захвата Смоленска поляками церковь Иоанна Богослова была обращена ими в костел, а по возвращении города в состав Русского госу-

-228-

царства в 1654 г. обновлена и преобразована снова в православный храм [10, с. 8-16, с. 44, 45; 17, с 133, 134]. Функционирование церкви после 1611 г. как действующего храма вызывает сомнение. Несмотря на то, что на виде Смоленска 1611 г ("Сигизмундова медаль") здание церкви не имеет внешних повреждений, письменные источники того времени уже в начале осады города в 1609 г. не упоминают ее в списке уцелевших на посадах храмов [1, № 265, с. 318]. Недалеко от нее располагалась польская батарея, ведшая обстрел Богословской башни смоленской крепости, у подножия которой располагалась церковь [1, № 266, с. 318-У № 267, с. 319]. На изображении Смоленска 1627 г. отмечены внешние признаки разрушения здания. Пострадал храм, возле которого находился лагерь русских войск, и во время неудачной попытки Михаила Шеина завладеть городом в 1633 г. На плане В. Гондиуса 1636 г. показано, что здание не имеет главы, а его верх порос деревьями и кустарником. Не способствовал сохранению храма и усиленный артиллерийский обстрел Смоленска войсками Алексея Михайловича в 1654 г. [2, с. 175]. Таким образом, на протяжении с 1611 по 1654 годы храм просто не имел возможности действовать в любом качестве. Не проводились ремонтно-восстановительные работы и после 1654 г., поскольку несомненно, что при разрушении храма в завале строительных материалов наряду с древними должны были бы встречаться строительные остатки позднего времени. Едва ли при работах XVII в. расчистка здания и нивелировка завала осуществлялись по хронологическому принципу. Таким образом, и во второй половине XVII в. никаких работ по поддержанию здания церкви не проводилось, что и привело к обрушению его конструкций.
Существование храма и его нормальное функционирование с XII в. по начало XVII в. без каких-либо ремонтных работ, конечно, было невозможным, тем более, что Смоленск практически все время находился в центре различных военных действий. Видимо, один из таких ремонтов мог произойти в начале XVI в., когда в результате третьего заключительного похода Василия III на Смоленск в 1514 г. он был возвращен в состав Московского государства.
Таким образом, вариант датировки надписи временем не позднее конца XV -начала XVI в. следует признать наиболее вероятным.

Приложение 2

        В 1981 г. во время раскопок в церкви Иоанна Богослова автором у одного из жителей Смоленска был приобретен документ, исполненный на обеих сторонах листа нелинованной писчей бумаги размером 22,2 x 18,0 см чернилами коричневого цвета. Несмотря на то, что он не подписан, при сличении подчерков было установлено, что он скорее всего был написан смоленским историком С.П. Писаревым. Документ интересен тем, что сообщает неизвестные до настоящего времени факты, связанные с исследованием церкви Иоанна Богослова.
        Ниже приводится текст документа с сохранением орфографии и пунктуации подлинника.
        "Некоторые соображения. При перемещении полов в 1900 г. в холодном храме церкви Св. Иоанна богослова было обращено особенное внимание на подполье храма, в виду ходивших слухов о нахождении там гробниц. Оказалось, что все

-229-

подполье храма засыпано щебнем перемешанным с большими глыбами свода из плиты, которые и были принимаемы за, надо думать, самостоятельные гробницы. Трудность очистки и вообще раскопок в компактной массе обвалившегося свода дает возможность предполагать, что под обломками погребено немало интересных, в смысле историко-археологическом, вещей: полы, мозаика, фрески и т.д. По краям засыпанного места у стен, где поиски можно было производить с меньшими затруднениями, ибо главный массив загружения централен, видимо производились неумелыми руками поиски чего-либо ценного в обыкновенном смысле: к такому заключению можно придти, потому что сохранились хорошо признаки ковыряния мусора и как результат его - перемешивание костей скелетов и слоев обвала. Лет девять тому назад в алтарной части храма была проведена [об.] проба углубиться в засыпанную часть подполья и на небольшой сравнительно глубине открылась какая-то ниша [здесь над строкой тем же почерком сделана карандашная приписка: "ниша широкая найдена и в текущем 1900 г., в ЮЗ углу; теперь заложена печью; а в СЗ уже развалена" - Н.С.] а также был найден металлический ковш, употребляемый при богослужении и гребень архиерейского типа; это можно принять за указание, что под храмом погребены некоторые предметы [следы этих работ зафиксированы в южной апсиде, где в слое перекопа XIX в. была найдена аккуратно сложенная плинфа - Н.С.].
Глубина засорения доходит до 6 аршин; при величине квадратной площади занимаемым храмом в 45 к.с. кубическое засорение исчисляется в 90 кубов. Очистка этого засорения по мнению людей компетентных будет стоить до 1000 р. Принимая во внимание, что на перестилку полов в храме уже истрачено до 400 р. и необходимость возместить этот расход церки [так в тексте - Н.С.], стоимость производства основательных раскопок в подполье одного только храма надо считать - 1500 р. При некотором увеличении суммы расходов можно произвести поиски у храма, ибо при рытье могил часто натыкаются на какие-то остатки стен из плиты, стоящих отдельно параллельно стенам храма или какимито коридорами; без систематической разкопки и разчистки ровно ничего нельзя сказать об этих загадочных остатках построек вблизи храма и построек, судя по материалу, современных самому храму. Надо допустить, что в обломках подполья сохраняется несовершенно уничтоженный нижний древний храм.

4. Декабр 1900 года."

Литература

        1.АИ. Т. 2. СПб., 1841.
        2. Алепский Павел. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алепским. М., 1870-1900. Вып. 2.
        3. Алешковский М.Х. Отчет об археологических разведках 1961 г. Церковь Иоанна Богослова XII в. в Смоленске // Архив Института археологии РАН. Разд. 1. № 2287. А. Асеев Ю.С. Архитектура древнего Киева. Киев, 1982.
        5. Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л., 1979.
        6. Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1962. Т. II.
        7. Каргер М.К. Зодчество древнего Смоленска XII-XIII вв. Л., 1964.
        8. Клетнова К.Н. Доклад Московскому обществу о раскопках на Смядыни, проведенных Смоленской ученой архивной комиссией в 1909 г. // Древности. Труды Комиссии по сохранению древних памятников. М., 1912. Т. 4.

-230-

        9. Мурзакевич Н.Н. Достопамятности города Смоленска // ЖМНП. 1835. № 12.
        10. Орловский И.И. Достопамятности Смоленска. Смоленск, 1905.
        11. Писарев С.П. Княжеская местность и храм князей в Смоленске. Смоленск, 1894.
        12. Писарев С.П. Памятная книга г. Смоленска. Смоленск, 1898.
        13. Pannonopm П.А. Русская архитектура X-XIII вв. Л., 1982.
        14. Сапожников Н.В. О раскопках в г. Смоленске. АО за 1981 г. М., 1983.
        15. Сапожников Н.В. О раскопках церкви Иоанна Богослова в Смоленске // АО за 1982 г. М., 1984.
        16. Санковский А. Краткое описание церквей Смоленской епархии. Смоленск, 1898. Вып. 1.
        17. Указатель церковных древностей гор. Смоленска. Смоленск, 1912.
        18. Хозеров И.М. Новые данные о памятниках древнего зодчества города Смоленска // Сборник статей по археологии и византиноведению, издаваемый Семинарием имени И.М. Кондакова. Прага, 1928. Т. 2.
        19. Хозеров И.М. Археологическое изучение памятников зодчества древнего Смоленска // КСИИМК Вып. 11. М., 1945.
        20. Щупинский И. Историческое и географическое описание города Смоленска // Справочная книжка Смоленской губернии на 1898 г. Смоленск, 1897.
        21. Щапов Я.М. Освящение смоленской церкви Богородицы в 1150 г. // Новое в археологии. М., 1972.
        22. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 1.

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!