Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

К. Афанасьев

Были галереи или нет?
О прошлом храма Покрова на Нерли.

OCR по Архитектура СССР, 1983, № 6, стр. 51, 53.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в журнале.)
OCR и подготовку к html-публикации на сайте Русский город осуществил Дмитрий Камшилин.
 

В монументальном труде Н. Воронина «Зодчество северо-восточной Руси» (М., Наука, 1961) одна из глав посвящена архитектуре церкви Покрова на Нерли. Речь идет о прекраснейшем памятнике русского зодчества. Н. Воронин предлагает радикальную реконструкцию этого удивительного храма. Естественно, в процессе научного исследования могут возникнуть рискованные гипотезы, но в данном случае вызывает возражения прежде всего, абсолютная уверенность, с которой предлагается проект реконструкции. Два мало чем отличающихся друг от друга варианта, графически отлично выполненные в крупном масштабе, показаны на специальных вкладных листах. Дискуссия о прошлом храма далеко не завершена, а гипотетичный проект подан так, что читатель может принять его за истинное положение дела.

Храм Покрова на Нерли является центральным, наиболее совершенным звеном длительной эволюции развития типологических форм четырехстолпных, одноглавых храмов, возводимых на Руси в XII—XIII вв. Минуя храмы Новгорода, к ним можно отнести храм Спаса Преображения в Переяславле Залесском, церковь Бориса и Глеба в Кидекшах, Дворцовый собор в Боголюбове, церкви Георгия и Золотых ворот, собор Рождественского монастыря, Дмитриевский собор, Успенский собор Княгинина монастыря во Владимире. В архитектуре Дворцового собора в Боголюбове и церкви Покрова на Нерли мы наблюдаем качественный скачок, но отнюдь не нарушение генетической связи в этом ряду замечательных памятников Владимиро-Суздальской Руси.

У храма Покрова существовали кирпичные паперти, сооруженные не ранее XVII в., очевидно, в пору, когда позакомарное покрытие было заменено четырехкратным. Такие паперти, стены которых были и выполнены из кирпича, в какой-то мере противоречат мысли, высказываемой Н. Ворониным, о первоначальных белокаменных папертях, которые не могли бы исчезнуть бесследно.

Наличие в западной части южной стены заложенного впоследствии арочного дверного проема свидетельствует о существовании здесь входа на хоры, а, следовательно, и перехода, связанного с лестницей. В раскопках, проведенных Н. Артлебеном в 1958 г., найдены у южной стены три капители и три тонкие каменные плиты с изображением грифонов. Из этого можно сделать вывод о существовании здесь «изящного здания близ церкви». Однако незначительное число обнаруженных камней свидетельствует об ограниченном но объемам сооружении и косвенно свидетельствует не за, а против каких бы то ни было обширных, охватывающих храм галерей. Подобных фрагментов у западной и северной стен найдено не было. Отмостка белокаменными штамп холма, вскрытая раскопками, оказалась нерасхищенной, что так же косвенно свидетельствует об отсутствии здесь в свое время сколько-нибудь значительного сооружения.

Вслед за Н. Артлебеном Н. Воронин предполагал наличие у храма на Нерли лестничной башни и перехода к арочному проему в южной стене. Данные раскопок 1954—1955 гг. как будто бы явились основанием для иного решения этого вопроса.

Н. Воронин, открывший вновь ранее известную стенку в толще холма, окружающего основание храма, сразу же именует ее фундаментом галереи, не взирая на то, что она значительно тоньше не только фундаментов, но и стен сооружения. Нужно заметить, что галереи у храмов обычно имели стены той же толщины, что и стены самих церквей, а, следовательно, и фундаменты у них должны были бы быть соответственной толщины. Глубину заложения оснований следовало бы ожидать как для галереи, так и для стен храма одну и ту же. В натуре же оказалось, что стенка — «фундамент» заложена выше. Меньшая нагрузка на основания могла бы привести к сокращению их подошвы, а не к разным отметкам залегания. Все это отнюдь не свидетельствует о том, что у храма были монументальные галереи.

Необходимо отметить, что чертеж 135 в книге Н. Воронина показывает план не фундамента церкви, а ее план по первому ярусу, совмещенный с планом вскрытых «фундаментов». Было бы правильнее на плане показывать не стены храма, а их фундаменты; картина выглядела бы совсем иной — вскрытые «фундаменты» показались бы несоразмерными.

Н. Воронин мельком говорит о том, что столбы со стенами связывались ленточными фундаментами. Если это так, то наличие подобных же ленточных фундаментов, связывающих храм с галереей, следовало бы считать почти обязательным, однако таких связей нет.

Неожиданной особенностью открытых раскопками стен, или «фундаментов» является тщательная обработка их наружной и внутренней поверхностей. Такой же тщательной обработке подверглись и фундаменты самой церкви. Мы забыли еще напомнить, что они заложены необычайно глубоко — более чем на 5 м от уровня пола.

Невольно напрашивается мысль о том, что церковь могла бы быть сооружена на высоком своего рода подклете или подиуме, что было бы весьма эффектно. Однако данные археологических исследований свидетельствуют о том, что на всю высоту белокаменный «подиум» был засыпан землей, образующей искусственный холм, на котором оказался водруженным храм. Об этом свидетельствовали слои строительного мусора в толще холма.

Нет необходимости повторять рассказанную па страницах книги Н. Воронина историю постройки храма; добавим лишь, что его стены сооружались в виде хорошо выполненных облицовок и сердцевины, заполненной бутом на известковом растворе. Такая кладка стен и фундаментов храма по-видимому объясняется необходимостью задержать раствор в толще стен до схватывания и не дать ему вылиться через швы наружу. В обычных случаях фундаменты сооружались в виде простой забутовки выкопанных рвов.

Юго-западный угол, вскрытый раскопками степы, или по терминологии Н. Воронипа «фундамента», значительно толще, чем в других ее частях, что справедливо сопоставляется с наличием здесь входа на хоры. IН. Воронин предполагает, что в толще этой части стены располагалась лестница. Возможно, такая мысль и верна, однако следует заметить, что эта часть «фундамента» по толщине мало отличается от толщины фундаментов наружных стен, а потому, быть может, была просто фундаментом той самой угловой башни, о которой ранее говорил вслед за Н. Артлебеном и сам Н. Воронин. К тому же конфигурация «фундамента», образующая па фасадах неожиданные для отлично спроектированного сооружения уступы, тоже не свидетельствует в пользу якобы окружающей его галереи.

Предложенная проектом реконструкции лестница внутри стены могла иметь ширину не более 70 см. А ведь это парадная лестница, ведущая на традиционные княжеские хоры. Таких узких и непарадных лестниц в великокняжеских храмах мы не знаем, тем более при наличии окружающих храм галерей. На наш взгляд, вовсе не обязательно предполагать в толще стен лестницы, тем более, что по длине уширения западная часть «фундамента» в два раза меньше ее южной части и располагается «в створе» южной стены.

Для сомнения, конечно, есть основание, заключающееся в отсутствии дополнительных, вскрытых раскопками следов такой башни. Но для того, чтобы предложить более достоверное решение задачи, серьезных оснований нет. В Дворцовом соборе в Боголюбове, ближайшем по типу и характеру церкви Покрова, лестничная башня и переход на хоры по композиции близки тому, что можно было бы предположить. Упомянутый Н. Ворониным собор Рождественского монастыря имеет композицию лестничной башни и вовсе аналогичную той, какую мы можем иметь в виду в нашем случае. И еще более убедительный пример — лестничная башня и переход на хоры у Дмитриевского собора во Владимире, с которой мы можем ознакомиться по рисункам Ф. Дмитриева и чертежам Ф. Рихтера. публикуемым НI. Ворониным. О том же свидетельствует и реконструкция Н. Воронина Успенского Андреевского собора во Владимире.

Трудность для реконструкции лестничной башни возникает из-за отсутствия следов опорных конструкций и примыкания их к стенам храма. Но ведь юго-западная часть «фундамента» сохранилась хуже всего, оказалась разобранной на глубину 2,82 м, именно здесь и был впоследствии устроен подвал. К тому же рес-

-51-

таврация памятника в 1803 г. проводилась так, что следы починки белокаменных стен неразличимы.

В итоге мы должны считать задачу реконструкции лестницы — входа на хоры церкви Покрова — до сего времени нерешенной.

Теперь о галерее в целом. Н. Воронин и помогавшие ему архитекторы Б. Дедушенко и Б. Огнев не видели смысла в наличии «фундаментов», если на них не возведена галерея. «Предположение, что эти глубокие фундаменты имели смысл дополнительного обеспечения оснований храма, — совсем невероятно, — пишет Н. Воронин, — так как конструкция этих последних достаточно солидна, чтобы гарантировать здание от любых случайностей». Однако сам же Н. Воронин приводит выдержку из статьи И. Малицкого, в которой описывается состояние церкви до ее реставрации. (Покровский упраздненный монастырь на р. Нерли. «Из прошлого Владимирской епархии», вып. III, Владимир, 1912, стр. 13—19). Там сказано: «...под самую церковь подступала вода, от которой и фундамент подмывается и из стен исподние камни обивает льдом». В подтверждение этому каменное мощение искусственного холма, служащего основанием храма, с западной стороны подверженного атакам льда, оказалось, по свидетельству самого Н. Воронина, на дне старицы. Наличие «фундаментов» лишь с северной, западной и южной сторон, казалось бы свидетельствует о существовании папертей, но в то же время течение реки, полые воды и лед являлись угрозой сохранности храма, двигаясь с западной стороны. К тому же степы и фундаменты абсид значительно мощнее.

Сооружать искусственный холм у самой воды при слиянии двух рек, ничем не укрепляя его, было бы легкомысленно. Можно думать, что если бы реки не отступили от храма, то берег был бы размыт, и храм давно рухнул, даже имея укрепляющие его стены. Необходимость укрепить сам искусственный холм и обход вокруг храма на вершине холма также требовала подпорной стенки. Современное нам инженерно-строительное искусство решило бы подобную задачу примерно так же.

Вывод: вскрытая в толще искусственного холма стенка, без всякой якобы сооруженной на ней галереи, имеет большое конструктивное значение.

Остаются без объяснений загадочные пилястры с внутренней стороны «фундаментов». Быть может, каменный подиум имелось в виду не засыпать землей, и они должны были служить как бы опорой для арок или полуарок, которые связали бы их с фундаментами церкви, но в процессе строительства решено было засыпать фундаменты грунтом, и пилястры остались неиспользованными. Так или иначе, к сооружению галереи и к решению возникшей загадки, они, очевидно, отношения не имеют.

Поиски исторических аналогий приводят Н. Воронина к противоречивым результатам. С одной стороны, он говорит о характерном для XI—XII вв. типе храмов с галереями-папертями, но примеров приводит только два. Один — это Борисоглебский собор в Чернигове — пример неудачный, так как это сооружение иного масштаба и другого шестистолпного типа, а не четырехстолпная маленькая церковь. Паперти служили для размещения избыточного количества народа и своего рода некрополем, чего в нашем случае не было. Другой пример — храм во Вщиже. Но Б. Рыбаков, проводивший раскопки, высказывает предположение, что его паперть-галерея была сооружена впоследствии.

Примеров же храмов, относящихся ко второй половине XII в. и не имеющих паперти, достаточно много. Все они относятся к той же типологической группе, что и церковь Покрова. И сам же Н. Воронин говорит об исчезновении из практики в ту пору галерей. Таким образом, существование галерей у храма Покрова следовало бы признать вообще неожиданностью (речь идет о галереях, а не о пристройках в виде лестничной башни).

Впоследствии мы встречаемся со множеством примеров устройства подиума или подклета и открытого гульбища па уровне пола храма. Но из современных церкви Покрова храмов подобного типа мы можем назвать, пожалуй, только надвратную церковь Золотых ворот во Владимире, у которой есть открытый обход. Аналогия, конечно, далекая, но обе церкви оторваны от уровня земли и служат своего рода оформлением входа со стороны реки во Владимир и Боголюбовскую резиденцию князя.

Высказанные нами соображения вызывают вполне обоснованное сомнение в наличии у храма галерей. Однако ознакомление с детально разработанными проектами реконструкции ее у церкви Покрова на Нерли убеждает в полной невозможности даже предполагать существование галереи. Дело в том, что она, судя по проектам, закрыла бы на фасадах знаменитый архитектурный фриз. Этот основной элемент архитектуры фасадов, выполненный в соответствии с устанавливающейся традицией, к тому же дорогостоящий и отнимающий много сил у строителей, оказался бы уничтоженным. Рассуждение о том, что система работы владимирских мастеров заключалась во «всесторонней» обработке каждой части сооружения, хотя бы в противоречие со здравым смыслом, ни с чем не сообразно. Приведенный пример Дворцового храма Боголюбова, где оказались закрыты пристройкой несколько колонок фриза, конечно, в данном случае не может идти ни в какое сравнение. Да и в этом храме, очевидно, лестничная башня и переход выполнялись последовательно и отнюдь не одновременно с сооружением храма. Одно это обстоятельство лишает предложенный проект всякого основания.

Другое столь же существенное обстоятельство заключается в невозможности перекрыть галерею каменными сводами. Н. Воронин прямо говорит: «Это, во всяком случае, не было арочное сводчатое перекрытие». Авторы реконструкции предлагают взамен каменных сводов... деревянное перекрытие! Это так же невозможно и равносильно отказу от всякой галереи. В виде примера приводятся случаи устройства деревянных настилов на хорах в интерьере храмов, но это далеко не одно и то же. Для великокняжеского сооружения, выполненного с необычной тщательностью, имеющего мемориальное значение, подобное решение было бы недопустимо.

Многие из высказанных соображений, как мы уже отметили, имеют не определяющее, а как бы косвенное значение для решения стоящей перед нами задачи. Но расположение на фасадах колончатого фриза, с одной стороны, и невозможность перекрыть галерею каменными сводами, с другой, делают само предположение о ее существовании неприемлемым. Проведенное Н. Ворониным археологическое исследование, предложенные им варианты реконструкции якобы окружающих храм галерей, являются своеобразным и точным доказательством того, что по замыслу зодчего первоначально у храма никаких галерей не было.
 

-53-

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!