Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

В. М. Маслов

Владимир-Залесский в XII в.

По книге Вопросы социально-экономической истории Владимирского края периода феодализма. Владимир, 1979. Стр. 3–16.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге.)
OCR и подготовку к html-публикации на сайте Русский город осуществил Dvk.

Ранняя история древнерусского города Владимира привлекает внимание исследователей и краеведов на протяжении более 170 лет. Начало ее изучения положили краеведы первой половины XIX столетия И. Д. Дмитриевский и В. И. Доброхотов. На основе летописных известий они попытались описать возникновение города-крепости на Клязьме.¹

Более глубокое изучение истории Владимира связано с развитием отечественной археологии во второй половине XIX в. Археологические наблюдения в самом городе и раскопки в его окрестностях позволили владимирскому краеведу К. Н. Тихонравову в статье «Меряне – первые населенцы Владимира» высказать впервые гипотезу о существовании уже в IX веке на месте Владимира мерянского поселения.²

Но на подлинно научную основу изучение истории г. Владимира было поставлено только в советское время. В середине 30-х и начале 50-х годов Н. Н. Воронин провел археологические раскопки на территории самого города и в его окрестностях. Эти раскопки не только подтвердили существование целой группы мерянских поселений на клязьменских

¹ И. Д. Дмитриевский. О начале Владимира, что на Клязьме... СПб, 1802. В. И. Доброхотов. Памятники древности во Владимире Клязменском. М., 1849.

² К. Н. Тихонравов. Меряне – первые населенцы Владимира. ВГВ, № 26, 1874.

~ 3 ~

высотах, но и позволили открыть в 1953 году па территории Пушкинского парка во Владимире дьяковское поселение, возникшее в VII веке до новой эры и просуществовавшее до V века.¹

По аналогии с поселениями по течению реки Клязьмы, которые были раскопаны, мы можем себе представить владимирское поселение. Оно, видимо, имело форму равнобедренного треугольника, окруженного валом (или двумя) и рвом. Со стороны плато находились въездные ворота. По гребню вала шел заостренный деревянный тын, что еще более усиливало его оборонительную мощь.² Основным занятием населения поселка было скотоводство, земледелие и охота.

В VI–VII вв. территория Волго-Клязьменско-Окского междуречья заселяется финно-угорскими племенами. В бассейне Клязьмы, Нерли, Тезы, Колокши и других рек, впадающих в Клязьму, возникают поселения мерян. И на клязьменско-лыбедской стрелке дьяковское поселение уступает место мерянскому поселку, население которого продолжало заниматься охотой, скотоводством, земледелием, но уже умело изготовлять и железные орудия труда и охоты.³

С IX в. начинается заселение территории Волго-Окского междуречья славянами, проникавшими прежде всего по рекам этого края. Мирное сожительство коренного населения с пришедшими славянами приводит в конце концов к полной ассимиляции финно-угорских племен. Мерянские названия сохраняются лишь в названии рек и речушек, как Клязьма, Колокша, Пекша, Икишка, Сунгирь, а также в названии отдельных местечек.⁴

Вопрос о возникновении города Владимира получил освещение у владимирских краеведов, основанное на поздних летописях, относивших его строительство к концу X века, то

¹ Н. Н. Воронин. Из ранней истории Владимира и его окрестностей. СА, № 4, 1959. Е. И. Горюнова. Этническая история Волго-Окского междуречья. МИА, № 94, М., 1961, с. 58.

² К. А. Смирнов. Дьяковская культура. А. Ф. Дубынин. Щербинское городище. Сб. «Дьяковская культура». М., 1974, с. 7, 209.

³ Е. И. Горюнова. Этическая история Волго-Окского междуречья. МИА, № 94, М., 1961, с. 57–62, 84–89.

⁴ В. В. Седов. Гидронимические пласты и археологические культуры Центра. Сб. «Топонимия Центральной России». Вопросы географии. № 94, М., 1974, с. 25, 32.

~ 4 ~

есть ко времени киевского князя Владимира.¹ Большинство же историков, начиная с В. Н. Татищева, считают, что крепость была построена Владимиром Мономахом.² И все же нужны дополнительные систематические археологические раскопки во Владимире для окончательного решения времени строительства города-крепости.

М. Н. Тихомиров высказал предположение, что Владимир возник как княжеский замок, никак не связывая его возникновение с ранее существовавшим поселением. Однако можно отметить, что существование торгово-ремесленного поселения в течение ряда веков и привело в конечном счете к возникновению города именно на этом месте.³

Разорение в 1096 году Суздаля и Ростова князем Олегом Святославичем показало беззащитность суздальского Ополья с южной стороны. Во время приезда в Ростовскую землю переяславский князь Владимир Мономах убедился в выгодности расположения меряно-славянских поселений, протянувшихся по клязьменским высотам. Здесь и было решено ставить крепости, которые бы закрыли доступ в Ополье, прикрыв Суздаль и Ростов.

Приезд Владимира Мономаха сюда, на север, падает на зиму 1099 года. «И потом паки, иходом к Ростову на зиму, и по 3 зимы ходихом Смоленску. И – Смоленьска ихода Ростову».⁴ Можно предположить, что работы начались уже зимой. К этому времени относится начало заготовок дубовых бревен, которые свозят на гору, к месту будущего строительства. Эта работа, а затем и насыпка земляного вала могла продолжаться и в последующие 1100–1102 годы. Наряду с возведением Владимира по клязьменской высоте могли строиться и маленькие крепости Курмыш и Сунгирь.

¹ А. Виноградов. История Успенского собора. Владимир. 1891, с. 3–4. В. Георгиевский. Город Владимир на Клязьме и его достопримечательности. Владимир. 1896, с. 7—8; Н. Н. Ушаков. Спутник по Древнему Владимиру и городам Владимирской губернии. Владимир. 1913, с. 21.

² А. И. Бунин. О времени основания г. Владимира на Клязьме. Оттиск из АИЗ. 1898. № 5–6, М., 1898 с. 9–10; Н. Н. Воронин. Социальная типография Владимира XII–XIII вв. и «чертеж» 1715 г. СА, VIII, 1946, с. 153.

³ М. Н. Тихомиров. Древнерусские города. М., 1956, с. 403.

⁴ А. С. Орлов. Владимир Мономах. М.-Л., 1946, с. 146–147.

~ 5 ~

Для этих работ требовались большие людские силы, связанные не только с заготовкой, но и транспортировкой дубовых бревен, шедших для конструкции будущего вала и крепостных укреплений па самом валу. Кроме того, нужны были люди для копки рвов и насыпи самих земляных валов.

Протяженность границ будущей крепости составляла 2,5 км, включавшей, возможно, всю территорию существовавшего торгово-ремесленного поселения.

Археологические раскопки показали, что с целью укрепления основания вала вся площадь под будущим валом была прокалена разведенными кострами, после чего на эту твердую основу были уложены дубовые конструкции. Археологическое изучение небольшого участка западного пала крепости, проведенное В. В. Седовым летом 1961 года, позволило установить, что ширина основания вала составляла около 35 м, а бревна в конструкции имели диаметр до 40 см, при длине почти 6 метров.¹ После укладки дубовых конструкций началась засыпка и утрамбовка валов. Общий объем работ по строительству крепости был очень значительный и, по мнению Н. Н. Воронина, занял «два строительных сезона, и потребовавший мобилизации тысяч людей и сотен подвод».²

Первое упоминание в летописи города-крепости Владимира относится к 1108 году. Возможно, что завершением работ явилось не строительство крепости, а постройка дубового собора Спаса в центре нового города, а это могло произойти зимой 1107 года во время третьего приезда Владимира Мономаха в Ростовскую землю. По мнению же Н. Н. Воронина, в крепости был выстроен небольшой четырехстолпный храм из плинфы,³ однако археологическими материалами это не подтверждается. Раскопки, проведенные в 1951 году А. В. Столетовым в Успенском соборе, обнаружили на глубине 1,9 м под существующим фундаментом остатки сгнивших бревен,⁴ а не плинфы. Эта находка дает возможность предположить,

¹ В. В. Седов. Из полевых исследований 1961 г. К изучению оборонительных сооружений Владимира. КСИА, 1963, вып. 96, с. 37.

² Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961, т. I, с. 41.

³ Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961, т. I, с. 44.

⁴ Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. Приложение 3. А. В. Столетов. Отчет об археологических наблюдениях при производстве разрытий во Владимирском Успенском соборе при строительстве калориферного отопления. М., 1962, т. II, с. 468.

~ 6 ~

что при Владимире Мономахе был поставлен именно деревянный собор.

Итак, на высоком берегу Клязьмы возникла крепость, мощные валы которой могли выдержать нападение волжских булгар, рязанских или муромских князей. Это строительство можно сравнить со строительством Ярославом Мудрым киевских укреплений. М. К. Каргер писал о последних: «Грандиозный масштаб строительства Ярославова города был очевиден и раньше. Об этом красноречиво свидетельствует сама протяженность укреплений, вытянувшихся по периметру более чем на 3,5 км... валы Ярославова города, достигавшие в ширину 20 м, по своей мощи не имели себе равных в истории древнерусской фортификации. Поистине колоссальный объем земляных работ, работ по заготовке леса и, наконец, плотничьих работ... является убедительным свидетельством о необычайной мощи централизованного государства..»¹. Эту оценку можно распространить и на крепость на Клязьме, валы которой и стены не уступали киевским, а это свидетельствовало о том, что Владимир Мономах располагал значительной рабочей силой, собранной для строительства города-крепости Владимира и еще двух крепостей ниже по течению реки. Небольшая крепость Сунгирь возникла на месте меряно-славянского поселения, а ее валы, как показали раскопки, имели деревянные конструкции, что дает возможность предположить об ее одновременной постройке с Владимиром².

Укрепление клязьменских высот имело большое значение в защите Ростовской земли от нападения соседних князей или Волжской Булгарии.

До середины XII века Владимир оставался пограничной крепостью на клязьменском рубеже. Мощная крепость, стоящая на торговом пути, становилась притягательной силой для многочисленных ремесленников и торговцев, стекавшихся под защиту ее стен. В городе-крепости идет постоянный рост населения. Положительное значение для роста города имело и то, что в середине XII века он становится местом жительства сына ростово-суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого, князя Андрея.

В период многочисленных походов отца князь Андрей сидя в этой пограничной крепости, прикрывая земли, лежащие

¹ М. К. Каргер. Древний Киев. М.-Л., 1958, с. 261– 262.

² Н. Н Воронин. Из ранней истории Владимира и его округи. СА, 1959, № 4, с. 79.

~ 7 ~

на севере, контролируя клязьменско-нерльский торговый путь, начинает строительство к западу от города загородных княжеских дворов для себя и отца. Появление этих княжеских загородных дворов явилось сигналом к заселению прилегающей к ним территории от самой реки ремесленниками, в том числе княжескими и боярскими, для которых уже не было места в самом городе Владимире.¹ Уже в то время Андрей Юрьевич мог оценить всю выгодность расположения нового города, мощь его стен и значительность занимаемой им территории по сравнению со старыми городами. Так, если протяженность крепостных валов Суздаля составляла 1400 метров, а площадь города равнялась 14 га, то протяженность земляных валов Владимира составляла 2500 метров, а его площадь имела 36 га.

Уход в 1155 году князя Андрея от отца из Киева явился шагом, определившим судьбу старой столицы Ростово-Суздальской земли. Уходя с юга, Андрей Юрьевич мог идти только во Владимир, где сидел до этого, так как в Суздале сидели его младшие братья, посаженные отцом, а это определяло и роль нового города на будущее. Это привело к появлению в 12 км от Владимира на нерльско-клязьменской стрелке загородной резиденции владимирского князя.

В 1157 году, по мнению Н. Н. Воронина, князь Андрей начинает строительство в загородном дворе отца белокаменной церкви Георгия.² Это свидетельствует о том, что Андрей Юрьевич уже располагал в это время зодчими, которые имели опыт строительства в 1152 году церквей Бориса и Глеба в Кидекше, Георгия в Юрьев-Польском и Спасо-Преображенского собора в Переяславле-Залесском.

Окончательно вопрос о столице Суздальского княжества был решен после неожиданной смерти Юрия Долгорукого в Киеве в 1157 году и последовавшего за ней заговора ростово-суздальских бояр, во главе которого стояли приехавшая из Киева после смерти мужа княгиня Ольга и ростовский епископ Леон, которые действовали от имени младших братьев Андрея, сидевших в Суздале.

В ответ на это Андрей изгнал в 1162 году из княжества братьев, мачеху и Леона: «се же створи хотя самовластец

¹ Б. Григорьев. Интересные находки. Призыв. 1954, № 147, 181.

² Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961, т. I, с. 92.

~ 8 ~

быти всей суждальской земли».¹ С этого времени за Владимиром закрепилась роль политического центра княжества.

Возвышение Владимира было обусловлено рядом причин. Во-первых, к середине XII века он стал крупным экономическим центром, куда стекались многочисленные ремесленники и торговцы, находившие покровительство со стороны князя. Во-вторых, во Владимире не было сильной боярской власти, подобно Ростову и Суздалю, противодействующей усилению княжеской власти. Здесь рано наметился союз князя и городского населения.

Немаловажную роль сыграло и географическое положение: город был удобно расположен на берегу полноводной и большой реки Клязьмы, которая связывала его по Волге со странами Востока, по Оке – с Киевом, а по Нерли и Москве-реке – с Новгородом Великим и далее со странами Западной Европы.

Новое положение Владимира, ставшего главным городом крупного княжества, способствовало еще большему притоку ремесленного и торгового люда. Город быстро рос и скоро перешагнул рубежи мономаховой крепости. Появились новые избы и полуземлянки не только в районе княжеских загородных дворов на западе от города, но и к востоку, по дороге на Суздаль, вдоль речки Лыбеди и на Клязьме, у речной пристани, у самого подножия крепости, где расположился торг, впоследствии переведенный на гору.

Все это ставило перед владимирским князем несколько задач. Необходимо было прежде всего защитить многочисленное население Владимира в случае военной опасности. Молодая столица нуждалась в архитектурном оформлении, которое подчеркивало бы ее новое положение. Кроме того, надо было начать строительство загородной резиденции на облюбованном месте не только с целью превращения ее в место пребывания владимирского князя, но, что было особенно важно, и для создания контрольно-пропускного пункта на нерльско-клязьменском торговом пути, идущем в ростово-суздальские земли.

Разрешение этих задач нашло свое выражение в грандиозном строительстве, начавшемся в 1158 году и продолжавшемся в течение семи лет. Для осуществления этих работ необходимо было большое количество рабочих рук, так как

¹ ПСРЛ, т. II, с. 520–521.

~ 9 ~

строительство велось во Владимире и Боголюбове одновременно.

Строителям предстояло прежде всего выполнить большой объем каменотесных работ. Для этого необходимо было доставить к месту будущего строительства огромную массу белого камня из каменоломен. Камень, как предполагают ученые, добывался в подмосковном селе Мячкове. Здесь белокаменные глыбы подвергались предварительной черновой обработке.

Из каменоломен белокаменные блоки грузились на суда и отправлялись по Москве-реке, Оке, а затем и Клязьме к месту строительства. Только для перевозки белого камня требовалось большое число рабочих рук, сотни лошадей и подвод.

Первым во Владимире строится главный храм княжества – Успенский собор – на месте предполагаемой деревянной церкви Спаса. К тому времени владимирский князь имел своих камнетесов и живописцев, уже работавших в княжестве. В помощь им, по словам летописца, были приведены мастера из других русских земель, что позволило вести работы сразу же и во Владимире, и в Боголюбове.¹

Работы велись очень интенсивно. Успенский собор строился не более двух лет, 1158 по 1160 гг. Это белокаменный шестистолпный храм, увенчанный могучей главой, на украшение которого была использована позолоченная медь. В 1161 году он был расписан внутри и снаружи. Сочетание белого камня, золоченой меди и ярких фресок собора производило неизгладимое впечатление на современников.

В это же время были построены белокаменные церкви на загородном дворе князя и в Федоровском монастыре, стоявшем под городом, по дороге в Суздаль.²

В загородной резиденции на стрелке Нерли и Клязьмы зодчие ведут строительство Рождественского собора и белокаменного дворца с переходами. В белокаменных работах в городе и княжеском замке, кроме каменщиков и каменотесов, участвовали скульпторы и резчики по камню, выполнившие горельефные скульптуры Давида, грифонов, женские, львиные маски и множество других рельефов.

¹ ПСРЛ, т. I, вып. 2, с. 351; Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961, т. I, с. 329–341; Г. К. Вагнер. Скульптура Древней Руси. М., 1969, с. 186—191.

² В. И. Доброхотов. Современная хроника. ВГВ, 1850, № 26.

~ 10 ~

На строительстве Успенского и Рождественского соборов, дворца, церквей трудилось большое число не только мастеров-каменотесцев, но и позолотчиков, кровельщиков, гончаров, то есть большое число ремесленников для производства отделочных работ снаружи и работ по отделке интерьеров. Этот факт еще раз говорит о том, что Владимир в XII веке был городом с большим и разнообразным ремесленным населением.

Кроме возведения белокаменных церквей, владимирскому князю предстояло еще строительство мощных крепостных стен. Во Владимир были собраны опытные строители крепостных укреплений Переяславля-Залесского, Дмитрова, Юрьев-Польского, Москвы и других городов княжества.

Строители на этот раз возводят земляные валы без внутренних деревянных конструкций. Новый вал во Владимире охватил всю заселенную часть клязьменско-лыбедской стрелки и образовал вытянутый треугольник, вершина которого упиралась в Лыбедь на востоке. Строительство крепостных сооружений во Владимире заканчивается в 1164 году постройкой, подобно Киеву и Константинополю, главного въезда в город – Золотых ворот.

Планировка Владимира отличается от большинства древнерусских городов. Древний Владимир прорезала по самой его середине от основания до вершины главная улица, начинавшаяся у Золотых ворот и заканчивающаяся под Серебряными, а от нее расходились улицы по остальной территории города, проходя еще пять ворот. Сам же город делился на три части: центральную, то есть Мономахову крепость, западную – до Золотых ворот и восточную – до Серебряных. Общий периметр крепостных валов составил 7 км, а площадь выросла до 104 га.¹

На месте княжеской загородной резиденции на высоком берегу поднимался великолепный замок с мощными белокаменными стенами и башнями. В центре замка, на площади, возвышался столб, увенчанный четырехликой канителью – знаком посвящения его Богородице.²

¹ Н. Н. Воронин считает, что периметр валов Киева составлял 4,6 км, а Новгорода – около 6,1 км. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. М., 1961, т. I, с. 131.

² Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси. М., 1961, т. I, с. 259; Г. К. Вагнер. Скульптура Древней Руси. М., 1969, с. 93.

~ 11 ~

Весь этот строительный период завершается в 1165 году возведением на заливном лугу церкви Покрова на Нерли, поражающей до сих пор продуманным инженерным решением и неповторимым обаянием своего изящества.

За эти годы Владимир превратился в крупный политический центр Древней Руси, откуда стала решаться судьба ряда русских земель, в том числе и Киева. В третьей четверти XII века он становится и крупным культурным центром, о чем свидетельствует высокое мастерство его ремесленников, создавших подлинные шедевры искусства. Именно в это время закладываются основы владимирско-суздальской школы живописи, в то же время город становится и центром летописания.

Новый этап в развитии города Владимира падает на последнюю четверть XII века, период правления Всеволода Большое Гнездо, продолжавшего политику своих предшественников: отца и брата. Этот период характеризуется возросшим могуществом владимирского князя не только во Владимирской Руси, но и на территории всего древнерусского государства, отмеченным автором «Слова о полку Игореве».

«Великий княже Всеволоде! не мыслию ль ти прилетети издалеча, отня злата стола поблюсти? Ты бо можеш Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти... Ты бы можеши посуху живыми шереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы».¹

В конце XII века во Владимире получила развитие тенденция к собиранию русских земель, пресеченная волной монголо-татарского нашествия 1238 года, но получившая блестящее развитие и претворение в Москве.

Еще более интенсивной и разнообразной стала экономическая жизнь города. Дальнейшее развитие получили ремесла и торговля. О мастерстве владимирских ювелиров, гончаров, каменотесцев, художников свидетельствуют многочисленные археологические материалы. Поливные, мозаичные плитки и кирпичи, обнаруженные при раскопках, являются свидетелями высокого мастерства владимирских гончаров² Владимирские ювелиры владели техникой инкрустации

¹ Памятники древней русской литературы. Слово о полку Игореве М.-Л., 1934, с. 70.

² Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси. М., 1961, т. I, с. 478–484; В. М. Маслов. К истории строительства Золотых ворот во Владимире. Сб. «Средневековая Русь», М., 1976, с. 201–203.

~ 12 ~

и накладки, о чем свидетельствуют, и частности, топорик Андрея Боголюбовского и шлем Ярослава Всеволодовича. Б. А. Рыбаков, отмечая успехи в металлообработке, высказал предположение, что владимирские мастера были реформаторами черневого дела. Об этом свидетельствуют серебряные литые браслеты, перстни, выполненные в этой технике.¹

Руками владимирских кузнецов-оружейников были сделаны мощные крепостные луки, большие стрелы от которых находятся в экспозициях Владимиро-Суздальского музея-заповедника и Оружейной палаты. Владимирские мастера прекрасно владели техникой позолоты, которая была широко использована при строительстве белокаменных зданий.

При Всеволоде Большое Гнездо наблюдался новый этап развития каменного зодчества. Непосредственным толчком к нему стал большой пожар в апреле 1185 года, когда по сообщению летописи, сгорел «мало не весь город». В огне пожара сгорел княжеский двор, Успенский собор и еще 32 церкви.² Город, по существу, нужно было отстраивать заново.

Летописец отмечает, что для нового строительства владимирский князь Всеволод «... не ища мастеров от немец но налезе мастеры от клеврет сток Бци и своих ины(х) олову льяти ины (х) крыти ины (х) известью белиша...»³.

Во Владимире этого времени имеются значительные кадры зодчих, развивавших дальше белокаменное строительство, внося в него новые приемы в резьбе и оформлении зданий. Первым делом их было восстановление Успенского собора. Зодчие оставили старый собор (в основном в цельном виде), но окружили его галереями, соединили старые и новые стены арками, а над образовавшейся галереей поставили четыре световые главы. Внутреннее пространство значительно увеличилось за счет разобранных стен, ставших столбами храма. Внешне собор стал менее богато украшен. Как показало изучение, многие рельефы, ранее украшавшие стены собора, были уничтожены.

Новый Успенский собор стал больше по своим размерам, приобрел ступенчатый характер, так как новая обстройка не закрывала старого собора, его закомар и центральной главы, которые как бы выросли из окружавших их галерей. Эта ступенчатость и пять глав придали Успенскому собору боль-

¹ Б. А. Рыбаков. Ремесло в Древней Руси. 1948, с. 265–267, 321

² ПСРЛ, т. I, вып. 2, с. 392.

³ Там же, стр. 411.

~ 13 ~

шую монументальность, превратив его на долгие годы не только в усыпальницу местных князей и епископов, но и место возведения на престол владимирских, а потом и московских князей.

Строительство, начавшееся в 1185 году, продолжалось до 1201 года. Вслед за перестройкой Успенского собора началось строительство в 1192 году мужского монастыря с белокаменным Рождественским собором. Собор, отвечавший вкусам духовенства, был лишен каких-либо внешних украшений. Его строительство продолжалось до 1195 года.¹

Еще в ходе работ в монастыре пришлось вновь вернуться к Успенскому собору, так как в 1193 году во Владимире вспыхнул пожар, в результате которого, пишет летописец, соборная церковь «оплела (огорела) бе в великий пожар» и строителям пришлось обновлять Успенский собор «известью».²

В 1194 году во Владимире начались большие работы по строительству княжеского дворца и придворного храма, названного в честь Дмитрия Солунского – патрона великого князя Всеволода.

Строительство богато украшенного белокаменной резьбой Дмитриевского собора должно было свидетельствовать о могуществе и силе владимирского князя. В работах по Дмитриевскому собору проявился блестящий талант и мастерство владимирских зодчих, с любовью украшавших стены собора рельефами с изображением растений, животных, сцен из греческой мифологи, огромными фигурами Давида, Александра Македонского и самого заказчика — князя Всеволода с сыновьями. Собор имел лестничные башни, которые связывали его с дворцом. Строительство собора было завершено в 1197 году.

Возведение нового Успенского и Рождественского соборов требовало их росписи, что и было выполнено владимирскими художниками, уже работавшими раньше. Для росписи же дворцового храма из Византии был приглашен выдающийся художник, выполнивший наиболее ответственные сюжеты, в том числе фигуры апостолов в сцене «Страшного суда», но,

¹ К. Тихонравов. Владимирский Рожествен монастырь XII века. Владимир. 1869, с. 1–5.

² ПСРЛ, т. I, с. 141. т. VII, с. 101.

~ 14 ~

как было отмечено исследователями, с ним работал не менее талантливый русский мастер.¹

Неоднократные выступления владимирских жителей вызывали страх среди феодальных верхов города, поэтому одновременно со строительством дворцового комплекса было начато строительство кремля, то есть детинца, который бы отгородил и защитил княжеско-епископскую резиденцию от опасного владимирского люда. Владимирский князь Всеволод, сам испытавший выступление народных масс Владимира, приступая к строительству белокаменной крепости внутри города, выбрал господствующую городскую высоту. Строительство велось довольно быстро, и в 1196 году белокаменные стены детинца надежно укрыли княжескую семью и епископа от народного гнева. Внутрь княжеской резиденции вели одни единственные ворота, напоминавшие Золотые.²

Новым шагом в строительстве явилась постройка во Владимире Успенского собора во вновь созданном женском монастыре в 1200–1201 годах. В отличие от старых культовых зданий, новый монастырский собор строился не из камня, а из плинфы. Это свидетельствовало о том, что плинфяное дело, принесенное сюда еще Владимиром Мономахом, продолжало развиваться во Владимире и других городах княжества. Новый Успенский собор был расписан.³

Белокаменные соборы и дворцы явились вершиной развития владимирского зодчества, а фрески и иконы, их украшавшие, говорили о дальнейшем совершенствовании владимирской школы живописи.

Владимир на рубеже XII и XIII веков продолжал оставаться центром летописания. При дворе великих князей владимирских трудился выдающийся писатель Древней Руси Даниил Заточник.⁴

¹ Н. П. Сычев. К истории росписи Дмитриевского собора во Владимире. «Памятники культуры» М., 1960; И. Э. Грабарь. О древнерусском искусстве. М., 1966, с. 67.

² Н. Н. Воронин. Оборонительные сооружения Владимира XII в. МИД, № 11, М.-Л., 1949.

³ И. А. Столетов. Результаты исследования памятника архитектуры XIII–XVI вв. Успенского собора княгинина монастыря во Владимире. Сб. «Памятники истории и культуры». Ярославль, 1976.

⁴ Б. А. Рыбаков. Даниил Заточник и владимирское летописание конца XII в. «Археографический ежегодник за 1970 год». М., 1971, с. 85–87.

~ 15 ~

Культурные связи Владимира еще более упрочились и расширились не только с русскими землями, но и странами Востока, Византией и Западной Европы. Так, приезд художника из Византии является свидетельством не прекращающихся связей с ней князя Всеволода Большое Гнездо, жившего довольно продолжительное время вместе с матерью княгиней Ольгой при императорском дворе Комнинов. Можно предположить, что кисти этого же художника или его русского сотоварища принадлежит икона Дмитрия Солунского, являющаяся портретным изображением владимирского князя Всеволода Юрьевича.¹

Художниками, принадлежавшими к владимирской школе, видимо, сделаны и миниатюры для лицевого Владимирского свода 1212 года.²

Таким образом, летописные свидетельства и археологические материалы, позволяют нам представить основные вехи истории города Владимира на протяжении XII века. Из небольшого дьяковского, затем меряно-славянского поселения он превращается в XII веке в сильную крепость – город Владимир, а затем и в столицу одного из крупнейших европейских государств, связанную торговыми, культурными и политическими отношениями с Византией, Балканами, Францией, Германией и другими странами Европы.

К концу XII века Владимир был одним из крупнейших городов Древней Руси, защищенный мощными крепостными валами и стенами. В центре города под стенами детинца шумел беспокойный торг, а улицы и площади были заполнены многочисленными ремесленниками, торговцами и купцами не только из русских земель, но и с Запада и Востока. «В развитии русской культуры, – отмечал М. Н. Тихомиров, – Владимиру-Залесскому принадлежит виднейшая роль».³

¹ В. И. Антонова. Историческое изображение Дмитрия Солунского XII в. из г. Дмитрова. КСИИМК, 1951, № 41.

² Б. А. Рыбаков. Борьба за суздальское наследство в 1174–1176 гг. По миниатюрам Радзивиловской летописи. Сб. «Средневековая Русь». М., 1976, с. 89.

³ М. Н. Тихомиров. Древнерусские города. М., 1956, с. 407.

~ 16 ~

Принятые сокращения

АИЗ – Археологические известия и заметки, издаваемые Московским археологическим обществом.

ВГВ – «Владимирские губернские ведомости».

КСИА – Краткие сообщения Института археологии Академии наук СССР.

КСИИМК — Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры Академии Наук СССР.

МИА – Материалы и исследования по археологии СССР.

ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.

СА – «Советская археология».

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!