Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
Н.И.Петров Дохристианские сакральные сооружения и поселения:
к постановке вопроса
Сканы предоставила Юлли, OCR и подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
Н.И.Петров. Дохристианские сакральные сооружения и поселения: к постановке вопроса
(По материалам Северо-Запада России)// Поселения: среда, культура, социум. Материалы тематической научной конференции. Санкт-Петербург, 6-9 октября 1998 г. Издательство Санкт-Петербургского университета. СПб., 1998, с. 164-168.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены вверху страницы. (Как и в сборнике)
Поиск связанных с поселениями объектов, которые могли бы быть интерпретированы в качестве сакральных сооружений (святилищ), в последние годы вновь привлек пристальное внимание исследователей славяно-русской археологии. Так, И.П.Русанова (1992) предложила набор археологических признаков, позволяющий интерпретировать то или иное сооружение как культовое. Сразу же стоит отметить, что в указанный перечень признаков включено немало характеристик археологизированных сооружений, связанных не столько с источниковедческим, сколько с интерпретационным уровнем исследования (например, расположение близ объекта «общественных длинных домов», «священных колодцев» и т. п.). Данное обстоятельство позволяет ставить вопрос о правомерности подобного перечня в целом. Любопытно, что сооружение, вне всякого сомнения, являвшееся культовым объектом (так называемая «большая постройка» на Варяжской ул. Старой Ладоги, разрушенная в 980-х гг.), не соответствует ни одному признаку И.П.Русановой.
- 165 -
Источниковедческие сложности характеристики тех или иных сооружений в качестве «святилищ» недавно подробно рассматривались Л.С.Клейном (1995) и В.Я.Конецким (1995). Для интересующего нас круга вопросов наиболее актуальными представляются наблюдения В.Я.Конецкого относительно обнаруженных в урочище Перынь материковых останцов, окруженных рвами. В.Я.Конецкий признал малоубедительной реконструкцию В.В.Седова (видящего в них остатки «центрального святилища словен новгородских») и аргументированно охарактеризовал выявленные объекты как остатки разрушенных сопок — монументальных элитных погребальных сооружений (см. также — Носов, 1992).
Известные в областях расселения восточных славян находки каменных антропоморфных изображений являются в подавляющем своем большинстве случайными и, таким образом, не имеют «самостоятельной» археологической датировки, позволявшей бы отнести их изготовление ко второй половине I тыс. н. э. Данное замечание ни в коем случае не противоречит возможности вторичной ритуализации подобных объектов в эпоху средневековья. Не исключено, что о подобном явлении свидетельствуют сведения Иоганна Давида Вундерера (1590 г.), сопоставленные А.Н.Кирпичниковым (1988) с каменным идолом, найденным у р. Промежица близ Пскова.
Особым типом сакральных объектов раннесредневековой Восточной Европы принято считать так называемые «городища-святилища». Набор археологических признаков «городищ-святилищ», выделенный Б.А.Тимощуком (1990), вызывает сомнения в своей правомерности по тем же причинам, что и выделенные И.П.Русановой признаки культовых сооружений, — исследователь указывает на «жертвенные алтари» на «культовых валах», «длинные дома-контины» и т. п. В.В.Седов (1962, 1982), указывая на расположение данных памятников среди болот, отстуствие культурных отложений на площадках городищ и на незначительные размеры валов и рвов, полагает, что отмеченные характеристики свидетельствуют об отсутствии военно-оборонительного значения у подобных сооружений. Однако указанные признаки скорее свидетельствуют о присущей этим городищам функции убежища в период военной опасности (или — форпоста, существовавшего в течение короткого про-
- 166 -
межутка времени). Незначительные же размеры оборонительных конструкций могут быть связаны как с их археологизацией, так и с особенностями оборонительной тактики обитателей окрестных селищ — активном участии в защите городища группы лучников (С.Л.Кузьмин).
Высказанные в публикациях последнего десятилетия точки зрения, относящиеся к рассматриваемой проблематике, заставляют с особым вниманием (и в то же время — осторожностью) отнестись к вопросу о существовании в дохристианской Руси традиции возведения монументальных культовых сооружений, связанной с сельскими поселениями, то есть — к вопросу о массовом распространении подобной традиции. В работах ряда исследователей наличие подобных монументальных объектов не только допускается, но и утверждается (И.П.Русанова, Б.А.Рыбаков, В.В.Седов, Б.А.Тимощук и др.). Так, по мнению В.В.Седова (1982), «помимо племенных святилищ, у восточных славян были и небольшие, устраиваемые непосредственно на поселениях и предназначенные для более узкого круга людей. Они, по-видимому, служили для повседневных молений...». И.П.Русанова и Б.А.Тимощук (1993), разделяя в целом данную точку зрения, полагают, что «сравнительно небольшое количество исследованных археологами славянских святилищ вызвано трудностями их открытия и интерпретации».
К числу сооружений, отражающих данную традицию на Северо-Западе, В.Я.Конецкий (1985) отнес так называемые «каменные круги». Однако позднее (после раскопок в урочище Губинская Лука) исследователь (1994) обоснованно связал подобные объекты с погребальными традициями рядового населения «сопочных» общин.
Сами сопки, судя по всему, выполняли не только погребальные, но и сакральные функции (см. — Конецкий, 1993; Петров, 1993). Необходимо, однако, отметить, что интерпретация сопок в качестве «полноценных» святилищ — то есть сооружений, устойчиво связанных как с календарной, так и с окказиональной обрядностью — вряд ли может быть признана правомерной. Имеющиеся данные позволяют допускать лишь связь сопок с отраженными в волшебных сказках представлениями о «горе», отделяющей мир мертвых от мира живых (а также — о локализации «того света» на «горе»), и, соответственно, — вы-
- 167 -
полнение сопками функции «организаторов» сакрального «уровня» реального географического пространства (Петров, 1995).
Прояснить данный вопрос помогают сведения, содержащиеся в письменных источниках, в первую очередь — в древнерусских церковных поучениях. Любопытно, что, характеризуя традиционные верования древнерусского населения, авторы данных текстов (относящихся, в том числе, и к домонгольскому времени) чрезвычайно часто упоминают отправления тех или иных языческих культов у источников, колодцев, озер, болот, в рощах, полях, «под овином» и т. п. (см., например — Аничков, 1914), однако не связывают их с теми или иными сакральными сооружениями. В свете изложенного вполне справедливой представляется точка зрения Н.М.Гальковского (1916), полагавшего, что «русское язычество не имело строго выработанного религиозного ритуала и вместе с тем не имело и жрецов». Убедительным представляется и разделяемое многими исследователями древнерусского язычества мнение о локальном характере разнообразных дохристианских культов (см., например — Страхов, 1985). Попытка их объединения в рамках единой религиозной структуры отчетливо прослеживается лишь в так называемой «языческой реформе» Владимира Святославича 980 г.
Возвращаясь к вопросу о массовом распространении в языческой Руси традиции возведения культовых сооружений, следует отметить, что те или иные сакральные объекты (соответствующие сведениям письменных источников о восточнославянском язычестве) можно рассматривать в качестве археологически неуловимых — в большинстве случаев — древностей. Аналогичным образом объясняется отсутствие погребальных памятников близ поселений тех или иных культурных общностей — речь идет об археологически неуловимом погребальном обряде (Мачинский, 1976; Александров, 1988). Впрочем, единичные примеры находок подобных объектов известны — упомянем здесь дубы со вбитыми в них челюстями кабана, найденные в Десне. Один из них датируется 980-ми гг. (Коваленко, 1988). Определенным подспорьем в выявлении данных памятников могли бы стать почитаемые вплоть до настоящего времени (или почитавшиеся недавно) деревенские святыни — камни, родники и т. п. Однако раскопки некоторых культовых камней Северо-Запада пока не дали материалов, позволивших бы дати-
- 168 -
ровать их более ранним (чем эпоха позднего средневековья) временем (Панченко, 1996).
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
