Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
В.В.Коваленко К исторической топографии черниговского детинца
OCR и подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
В.П.Коваленко. К исторической топографии черниговского детинца // Проблемы археологии Южной Руси. Киев, 1990, с. 15-23.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в сборнике)
Анализируются топография и история изучения городища, мощность и сохранность его культурного слоя, история заселения территории. Открытие ряда новых памятников древнерусской монументальной архитектуры дает возможность уточнить размеры и структуру дворов крупнейших светских и церковных феодалов на черниговском детинце, по-новому осветить историю развития чернигово-северской архитектуры домонгольского периода.
Детинец древнего Чернигова расположен на выступающем в пойму мысу при слиянии рек Десна и Стрижень, являвшемся своеобразным природным фокусом ближайшей пространственной структуры. Находясь на пересечении главных природных направлений, он занимает господствующее положение в окружающем ландшафте. Его главной природной осью является линия склонов высокой правобережной террасы, служащая естественной и наиболее четкой границей двух основных типов ландшафтов Черниговского Полесья: Днепровско-Деснянского, которое охватывает долины Днепра и Десны и прилегающие к ним пониженные территории, и Городнянско-Черниговского, которое занимает возвышенные территории. Две другие природно-пространственные оси проходят вдоль русел Десны и Стрижня, пересекаясь под углом почти 45° с главной при-
- 15 -
родной осью. При этом долина Стрижня, в свою очередь, является границей двух физико-географических районов: Репкинско-Черниговской лессовой и Любечско-Черниговской моренно-зандровой равнин, а чуть выше по Десне к городу подходит Днепровско-Замглайская заболоченная равнина.1)
Рис. 1. План раскопов на Черниговском детинце.
а - раскопы 1946-1956 гг.; б - раскопы 1984-1987 гг.; в - укрепления детинца (по планам XVIII в.).
1 - Спасский, 2 - Борисоглебский соборы.
Именно такое расположение детинца обеспечивало наиболее благоприятные возможности для контроля над этой территорией и визуальных связей с нею, так как любой другой участок склонов к северу и югу от этого мыса не только более удален от Десны, но и перекрывается им, что значительно уменьшало обзор территории.
Археологическое изучение Черниговского детинца началось более ста лет назад: в 1878 г. после обвала берега Стрижня сначала Т.В.Кибальчич, а затем Д.Я.Самоквасов провели осмотр обнажившихся фундаментов Благовещенской церкви. В 1909 г. они вскрывались еще раз членами Черниговской ученой архивной комиссии П.С.Кармалеем и М.А.Сахновским.2) В 1923 г. Н.Е.Макаренко в ходе исследований Спасского собора XI в, открыл фундаменты его северо-восточной и юго-восточной пристроек, остатки древних шиферных резных мозаичных полов, обнаружил несколько разновременных погребений, в том числе в шиферных гробницах.3) Однако широкий размах исследования приобрели лишь в конце 1940-1950-х гг. (Б.А.Рыбаков, В.А.Богусевич, Н.В.Холостенко)4) и в 1984- 1987 гг. (АА.Карнабед, В.П.Коваленко, А.В.Шекун).5) За все время работ здесь удалось вскрыть около 10 тыс. м2, что составляет 6-6,5 % общей площади детинца. Раскопками открыты остатки четырех храмов, терема, двух парадных ворот, изучены десятки жилых, производственных и хозяйственных построек, исследованы остатки оборонительных сооружений, найдено семь ювелирных кладов, собрана огромная коллекция находок. Анализ полученных материалов позволяет наметить в общих чертах примерную схему развития памятника.
Занятый черниговским детинцем мыс имеет форму прямоугольного треугольника (рис. 1), длинная (восточная) сторона которого лежит вдоль берега р. Стрижень (около 500 м). Как отмечалось исследователями, Стрижень на протяжении веков разрушал северо-восточный угол детинца, уничтожив постепенно 150-200 м берега.6) С юга,
- 16 -
юго-востока и юго-запада он имел крутой склок к пойме; с запада ограничивался оврагом, сохранившимся до наших дней. В древности этот овраг, вероятно, был специально эскарпирован и углублен, переходя в ров, следы засыпки которого в XVIII—XIX вв. выявлены В.А.Богусевичем в 1947 г. к северо-востоку от Екатерининской церкви.7) Общая длина юго-западной стороны треугольника составляла 400-450 м. С севера границы детинца определяются возвышенностью, на краю которой стоит здание Коллегиума (длина этой его стороны около 450 м). Таким образом, с учетом поворотов и рухнувших в Стрижень частей, общая, длина оборонительных сооружений детинца в XIII в. составляла, по мнению Б.А.Рыбакова, около 1600 м,8) а площадь — 15,5-16 га. Городищенская площадка имеет значительный (4-6 м) уклон поверхности с запада на восток — к Стрижню, который в древности был еще сильнее.
Оборонительные сооружения детинца практически не сохранились. На южной оконечности мыса находится небольшое (около 6000 м2, высота со стороны площадки 5-6 м) возвышение, так называемый Верхний Замок, или Цитадель, сооруженное в XVII—XVIII вв. С севера оно отделено от основной территории кремля широким (18 м при глубине до 6 м) замытым рвом XVII в.9) Возможно, под этой насыпью сохранились на небольшом участке древние валы, однако выявить их пока не удалось. В северо-западной части мыса небольшой отрезок валов сохранился благодаря расположению на них здания Коллегиума, но они не исследовались. За валом еще и сейчас заметны следы широкого сильно замытого рва, опоясывавшего детинец с напольной стороны. На остальных участках следы укреплений визуально не прослеживаются. Исследования 1946 г. в северо-восточной части площадки показали, что древние валы в этой части памятника, вероятно, уничтожены Стрижнем. Удалось, по мнению Б.А.Рыбакова, зафиксировать лишь подошву позднего вала.10) Работы 1984—1985 гг. в районе кинотеатра "Десна" (восточный склон мыса) показали, что и здесь оборонительные сооружения разрушены рекой: отмечены лишь отдельные конструкции, которые предположительно можно связывать с остатками валов. На юго-западной стороне детинца какие-либо следы укреплений также не зафиксированы, однако полное отсутствие здесь культурного слоя позволяет полагать, что это подошва вала, срытого в овраг в начале XIX в. при уничтожении городских укреплений.
Прошедшие века отложили на черниговском детинце значительный культурный слой. Однако его мощность, насыщенность и сохранность в различных частях кремля неодинаковы. Как уже отмечалось, на юго-западном склоне городища он отсутствует, постепенно увеличиваясь к востоку, и на берегу Стрижня достигает 4-6 м. В южной части мыса слои древнее конца XVII в. практически отсутствуют, что связано с сооружением Цитадели, насыпанной из городищенского культурного слоя. Сильно (местами до материка) поврежден слой и на всей северо-восточной половине памятника: в позднесредневековый период именно здесь наиболее бурно протекала городская жизнь. Здесь проходила центральная Замковая улица, располагались Инженерный двор, Магистрат, дома губернатора и архирея и др., при строительстве которых уничтожены значительные участки слоя. Существенно поврежден он и вокруг храмов (главным образом, многочисленными разновременными погребениями), как сохранившихся, так и разрушенных еще в средневековье. Несколько лучше он сохранился на участке перед Спасским и Борисоглебским соборами, где с XI—XII вв. существовала обширная площадь, гораздо менее застроенная. Именно здесь исследователи вправе надеяться на открытие в будущем значительных неповрежденных древнейших участков культурного слоя.
Мыс в устье Стрижня был впервые заселен, судя по находкам в различных его частях фрагментов чернолощеной зарубинецкой керамики, уже в первых веках н.э., что подтверждается и находками римских монет этого времени (императоров Траяна, Адриана, Антонина Пия, Марка Аврелия и др.).11) К сожалению, неоднократные перепланировки настолько переотложили его древнейшие слои, что определить характер и тем более структуру находившихся здесь ранних поселений вряд ли когда-либо будет возможно. К тому же, все крупные по объему исследования проводились, главным образом, в северо-восточной и восточной частях детинца, практически не затронув его западной и южной сторон. Отдельные фрагменты ранней лепной керамики, полученные в 1970-х гг. при шурфовке у здания Коллегиума, стоящего на остатках древних валов, недостаточно хорошо документированы, что не позволяет использовать их в качестве полноценного источника.
- 17 -
Во второй четверти I тыс. н.э. территория мыса на определенное время была заброшена, вероятно, в силу изменений как политической, так и хозяйственной ситуации в Подесенье, и материалы этого времени здесь не выявлены. Во всяком случае, на детинце отсутствуют характерные для киевской культуры уплощенные глиняные биконические пряслица с подлощенной поверхностью, являющиеся одним из ее существенных этнографических признаков. В ближайших же окрестностях (в том числе и на Черниговском подоле, начинающемся у самого подножия мыса) их находки известны.
Возобновление жизни на площадке городища относится к VII—VIII вв. Еще в 1946 г. в северо-восточной части его, под подошвой вала XVII в., исследованы остатки жилища этого времени с фрагментами грубых лепных сосудов, глиняными пряслицами и костяными проколками.12) Остатки подобных жилой и хозяйственных построек, давших значительную коллекцию фрагментов керамики, орудий труда, предметов быта и украшений, выявлены неподалеку и в 1984—1985 гг.13) Известны и отдельные находки обломков керамики и даже небольшие комплексы волынцевской, пастерской и роменской культур, пока, впрочем, немногочисленные, как и в других частях города. Картографирование находок показывает, что располагавшийся здесь поселок имел достаточно крупные размеры (не менее 300-350 * 150 м), причем южная часть его, вероятно, была укреплена: в придонном слое заполнения рва, обнаруженного в 1984 г. в юго-восточной части детинца, обнаружена лепная керамика тех же типов. Остальную часть мыса; видимо, занимали сельскохозяйственные угодья: следы распашки ралом с узколопастным наральником зафиксированы в предматериковых слоях различных раскопов 1985—1986 гг. Существовала ли генетическая преемственность между материалами различных культур, обнаруженных на городище, или их взаимоотношения развивались по более сложной схеме — еще предстоит выяснить. Во всяком случае Б.А.Рыбаков еще в 1946 г. на основе изучения стратиграфии культурных напластований на берегу Стрижня отмечал перерастание слоев VII—VIII вв. в более поздние при отсутствии каких-либо прослоек, которые могли бы свидетельствовать о новом запустении рассматриваемой территории.14) Не вызывает сомнения и тот факт, что именно это городище благодаря выгодности топографических условий в дальнейшем стало центральным в группе черниговских поселений и переняло все ведущие функции, трансформировавшись со временем в детинец древнего Чернигова.
Эпоха становления Древнерусского государства (конец IX — X вв.) представлена на детинце находками общерусских типов (полуземляночные жилища с глинобитными печами и керамикой раннегончарных типов, предметами вооружения, снаряжения и убора круга дружинных древностей и т.д.). По свидетельству письменных источников, Чернигов уже в начале X в. являлся вторым по значению центром Южной Руси после Киева. В 80-90-х годах X в. черниговский детинец, как и большинство древнерусских центров Среднего Поднепровья, переживает, вероятно, значительную реконструкцию, занимая, по-прежнему, лишь юго-восточную часть мыса (около 6 га). За линией оборонительных сооружений древнейшего ядра детинца продолжалась городская застройка, причем любопытно отметать существование в Чернигове уже в это время элементов усадебной планировки (раскопки 1986 г.).
К северо-западу от городища располагалось языческое святилище: при сооружении Коллегиума здесь, как отмечает сложившаяся историографическая традиция, в начале XVIII в. найден серебряный идол15) или даже два.16) По распоряжению гетмана Мазепы находку расплавили, а из слитка в Данциге изготовили царские врата для иконостаса Борисоглебского собора. В 1987 г. с целью проверки легенды с тыльной стороны в различных частях царских врат взяты 10 микропроб металла. Химсостав металла определялся количественным спектрографическим анализом в отделе спектральных методов исследований Института геохимии и физики минералов АН УСССР (спектрограмма № 27 от 13.04.1987 г.). Полученные данные статистически обработаны Р.С.Орловым в ИА АН УССР методом сопоставления с сериями анализов серебряных изделий X—XII вв. и с технологическими схемами сплавов.17) Установлено, что химический состав девяти образцов практически идентичен: это сплав серебра и меди в соотношении около 70 и 30 %. Количество микропримесей в каждом образце не превышает 15 %. Отметим, что полное совпадение состава разных частей врат говорит об их производстве действительно из одного слитка. Характер сплава, из которого изготовлены основные части врат, в целом соответствует северянской ювелирной традиции (так называемые эв-
- 18 -
тектические сплавы), проявившейся в массовых украшениях сельского населения.
Древний некрополь с погребениями по обряду трупосожжения на стороне, следы которого зафиксированы в 1947 г. В.А.Богусевичем в 100 м к югу от Спасского собора,18) в это время, по-видимому, уже прекратил функционировать (погребения X в. широко известны в различных курганных группах на территории Чернигова), а его территория оказалась внутри городских кварталов.
С 1024 г., после превращения Чернигова в стольный град, начинается новый этап в развитии детинца. К северо-западу от первоначального городища Мстиславом Владимировичем, не желавшим, вероятно, вторгаться в слагавшуюся планировку детинца с его дворами старой знати, были заложены княжий двор и Спасский собор, ставший главным храмом и княжеской усыпальницей Чернигово-Северской земли. Старый ров, проходивший к югу от Спасского собора, был засыпан; новая линия укреплений прошла к востоку от храма, по краю невысокой материковой ступеньки, разделяющей детинец на две террасы различной высоты (остатки рва выявлены В.А.Богусевичем в 1947 г.).19) За счет этого площадь детинца увеличилась до 10-10.5 га.
Комплекс княжеского двора времени Мстислава Владимировича (1024—1036 гг.) и Святослава Ярославича (1054—1073 гг.), традиционно локализуемый у Спасского собора, в противоречие с нередко встречающейся в литературе точкой зрения, сформировался не сразу. Остатки гражданских монументальных построек этого времени выявить здесь пока не удалось, равно как и другие сооружения, которые могли бы относиться к подворью черниговских князей. Здание, раскопанное Н.В.Холостенко под Борисоглебским собором и принятое им за двухкамерный терем второй четверти XI в.,20) по мнению В.А.Богусевича, П.А.Раппопорта и др., является, вероятно, остатками небольшого храма.21) По строительной технике (кладка со скрытым рядом, перемежающаяся рядами камней) и размерам плинфы (2,5-3,5 * 26-28 * 33-36 см) постройка может датироваться 70-80-и годами XI в. В 10-20-х годах XII в. здесь сооружены Борисоглебский собор и небольшой (7,5*7,5 м) однокамерный терем — парадная часть княжеского дворца, — датируемый исследователями второй половиной XI в.22) Но, судя по размерам кирпича (2,3-3 * 27-28 * 35-39 см) и строительной технике, терем относится, скорее всего, к началу XII в., что косвенно подтверждают и стратиграфические наблюдения. Н.В.Холостенко отмечал, что он возведен позже двухкамерной постройки.23) Возможно, терем являлся частью дворцового ансамбля Давида Святославича, упомянутого в "Слове о князьях".24) Где-то вблизи Борисоглебского собора находится каменная постройка конца XII — начала XIII в., найти которую пока не удалось.25) Наконец, в 1953 г. в 4 м южнее терема и в 12 м к западу от башни Спасского собора вскрыты остатки парадных ворот начала XIII в., которые соединялись каменной стеной со Спасским собором. Судя по находкам свинцовых листов кровли, смальты от мозаичных полов, обломков фресок и т.д., постройка венчалась небольшой надвратной церковью или колокольней.26) Таким образом, древнейший княжеский двор в Чернигове еще предстоит найти.
Не менее сложна ситуация и с изучением подворья черниговских епископов. Епископы играли в общественно-политической жизни древнерусских земель-княжений достаточно значительную роль, в отдельных случаях могли даже исполнять функции князя при его отсутствии в городе.27) Епископские дворы располагались, как правило, на территории детинца и по пышности и размерам нередко конкурировали с княжескими. Существует предположение, что в XII в. епископский двор размещался вокруг Борисоглебского собора.28) Но по свидетельству летописцев, кафедральным собором в XII в. являлся не Борисоглебский, а Спасский. Так, под 1198 г. Ипатьевская летопись отмечает, что усопшего черниговского князя Ярослава Всеволодовича "...положиша во церкви святого Спаса во епископьи''.29) Наконец, есть косвенные свидетельства, что даже в 1289 г, кафедральным храмом Чернигово-Северской земли оставался Спасский собор.30) Борисоглебский же стал кафедральным уже в конце XVII в., когда усилиями Лазаря Барановича в Чернигове была восстановлена архиепископская кафедра. В известной степени эти наблюдения подтверждают и результаты архитектурно-археологических исследований: открытые в 1953 г. ворота соединялись каменной стеной именно со Спасским собором, а княжеский двор в это время находился в северо-восточной части детинца. Подобной каменной стеной с надвратной церковью были ограждены и епископский двор в Переяславле,31) и митрополичий двор в Киеве,32) а кафедральными
- 19 -
соборами также являлись крупнейшие храмы города — Михайловский собор в Переяславле и Софийский в Киеве. Вероятно, Спасо-Преображенский собор был кафедральным с самого начала своего существования.33) Здесь же, возможно, находился и епископский дворец, парадной частью которого был терем, упомянутый в летописях под 1150 г.34)
Рис. 2. План церкви-усыпальницы XI в. (реконструкция).
Северо-восточная часть мыса, долгое время остававшаяся за пределами детинца, вошла в его состав во второй половине XII в., когда на берег Стрижня был перенесен княжеский двор, В X—XII вв. здесь существовала обычная городская усадебная застройка. Исследованы тут и остатки ремесленных производств: ювелирного (1949, 1985—1987 гг.), железоделательного (1951, 1956, 1986 гг.), кожевенного (1949 г.) и др. Однако уже в 70-х годах XI в. значительный участок этой территории подвергался перепланировке, и место усадеб занял каменный храм (рис. 2). Он представлял собой небольшую (наружные размеры 14,9*11,8 м, толщина стен 1,2-1,4 м) трехапсидную четырехстолпную церковь, сложенную из плинфы (3-3,5 * 27 * 33-34.5 см) в технике кладки со скрытым рядом на цемяночном растворе, причем через каждые 30-60 см в стенах проходят полосы довольно крупных камней. В северной и южной стенах на внутренней их стороне расположены аркосольные ниши для погребений (найдены многочисленные обломки шиферных плит от разграбленных саркофагов), а в южной части храма — два кирпичных саркофага. Столбы соединялись между собой и с западной стекой арками. Пол церкви на 1,4-1,5 м ниже уровня древней дневной поверхности, что наряду с другими особенностями памятника дает возможность усматривать в исследованной постройке не самостоятельное здание, а лишь подклет-усыпальницу. Формат плинфы и система ее клеймения, другие особенности кладки, а также анализ политической ситуации, сложившейся в Чернигове во второй половине XI в., позволяют считать заказчиком церкви-усыпальницы, заложенной константинопольскими мастерами в 70-х годах XI в., Владимира Мономаха.35)
Перенес ли Мономах в период его черниговского княжения (1078—1094 гг.) свою резиденцию на новое место или ограничился строительством в стороне от старого княжеского двора новой усыпальницы — судить пока трудно: остатки каких-либо построек, которые можно безоговорочно отнести к числу княжеских, близ храма не выявлены. Правда, в 1980 и 1984 гг. к югу от руин Дома дворянских собраний зафиксирован развал еще одной каменной постройки конца XI в., но ни характер, ни даже функциональное назначение ее пока не ясны. После ухода Мономаха из Чернигова церковь-усыпальница становится, по-видимому, приходской, и вокруг нее быстро растет обширное кладбище.
После переноса княжеского двора на северном склоне мыса в последней трети XII в. формируется новый архитектурный ансамбль. Как отмечает летопись, в 1174 г. здесь была заложена Михайловская церковь, а в 1186 г. — Благовещенская.36) Остатки последней известны с конца XIX в., а в 1946—1947 гг. они раскопаны Б.А.Рыбаковым.37) В 195о г. он же в 100 м к югу исследовал фундаменты небольшой трехапсидной церкви, которую отождествил с Михайловским храмом.38) Однако по технике и размерам строительных материалов она, по мнению П.А.Раппопорта, относится к началу XIII в. Возможно, остатки Михайловской церкви расположены еще южнее, между усадьбами Исторического и Художественного музеев, где в 1981 и 1984 гг. отмечены слои раз-
- 20 -
вала древнерусского каменного сооружения и где, по планам XVIII в., находилась деревянная Михайловская церковь. В 1984 г. именно здесь найден крупный резной белокаменный фриз, орнаментированный сложной плетенкой,39) по материалу и технике исполнения достаточно близкий обломкам резного белого камня из Благовещенского собора и знаменитым Борисоглебским капителям.40) Интересно отметить, что до 1956 г. и Б.А.Рыбаков склонен был размещать церковь архангела Михаила на этом же месте.41)
Рис. 3. Северо-восточная часть Черниговского детинца: 1 - Исторический, 2 - Художественный музеи, 3 - Дом торжественных обрядов, 4 - Благовещенская церковь 1186 г., 5 - церковь, раскопанная в 1956 г., 6 - Михайловская церковь 1174 г., 7 - церковь XI в., 8 - ворота княжеского двора, 9 - место находки клада 1965 г., 10 - мукомольня, 11 - медуша, 12 - остатки оград XII—XIII вв.
а - укрепления детинца (по планам XVIII в.). б - разрушенные участки укреплений.
Указание о размещении непосредственно на новом княжеском дворе в летописи содержится лишь по отношению к Михайловской церкви 1174 г. Однако еще В.А.Богусевич отмечал, что есть все основания считать княжеской и Благовещенскую церковь, построенную 12 годами позже тем же князем и в той же части детинца.42) В 1985 г. к северо-западу от здания Художественного музея открыты остатки каменных ворот, от стен которых в обе стороны отходили мощные канавки от частоколов, прослеженные на значительное расстояние. Полностью границы княжеского двора оконтурить не удалось, однако, исходя из направления оград, в пределы его вполне могли входить все три упомянутых выше памятника (рис.3).
- 21 -
От самих ворот сохранились остатки двух параллельных кирпичных стенок длиной 7,5 м и толщиной 1,6-1.3 м; ширина прохода около 3,5 м. Кладка выполнена из плинфы размерами 35-4,5 * 16,5-18,5 * 26,5-29,5 см, В северном пилоне сохранилась впадина, очевидно, отмечающая место внутристенной лестницы, которая вела в надвратную церковь. О том, что над воротами существовала церковь, можно судить по обломкам штукатурки с фресковой росписью, кусочкам смальты от мозаик пола, а также крестам-энколпионам, обломку напрестольного креста, многочисленным свинцовым листам кровли. Строительная техника и размеры кирпичей-плинф свидетельствуют, что ворота построены в начале XIII в.43) Кладбище вокруг храма-усыпальницы XI в. при этом было засыпано метровым слоем земли, поверх которого уложили мощение из обломков плинфы, образовав площадь перед въездом на территорию княжеского двора. К сожалению, значительная часть территории этого двора занята усадьбой бывшей женской гимназии середины XIX в. (ныне Художественный музей), в результате чего структура его также остается практически неизученной. В ходе работ последних лет обнаружены лишь несколько хозяйственных объектов XII—XIII вв. (остатки княжеских погреба-медуши и небольшой мукомольни).
Медуша, остатки которой выявлены перед зданием Художественного музея, на 3/4 уничтожена поздними перекопами. Сохранилась нижняя часть одного из углов постройки с вырытыми в материке рядами неглубоких округлых ямок. Конструктивно она почти не отличается от остатков аналогичного сооружения, исследованного в 1980—1981 гг. на детинце Новгород-Северского,44) что и облегчило интерпретацию черниговской постройки. Датируется последняя на основе керамического материала концом XII в.
Постройка, интерпретируемая как мукомольня, исследована в 1987 г. в 10 м к юго-западу от ворот. Это небольшая (около 20 м2), углубленная в материк, постройка квадратной формы, на полу которой обнаружены развалы и обломки шести пар жерновов. Сооружение погибло от пожара в середине XIII в.
Археологические материалы позволяют предполагать и существование здесь ювелирной мастерской — в 1985 г. к северу от ворот под завалом стены исследованы остатки постройки, в которой обнаружен клад серебряной утвари и украшений, причем некоторые предметы носят следы недоделок. Здесь же найдены обломки бронзового котла (сырье для литья?), капли цветных металлов и бронзовый литейный брак, а также бронзовые пластинки со следа4ми резки ножницами. В 1987 г. неподалеку найдена и половинка каменной литейной формы для изготовления шариков обнизи колтов (причем, по размеру они полностью соответствуют шарикам обнизи колтов из клада 1985 г.). Характер и количество предметов, граффити и изображения на чашах из клада позволяют считать открытую постройку мастерской ювелира, обслуживавшего потребности княжеского двора.
Исследования последних лет дли новые материалы, подтверждающие гибель города в октябре 1239 г.: все постройки середины XIII в. погибли в огне, ворота и храмы были разрушены. При исследованиях остатков кровли ворот княжеского двора выявлены наконечники монгольских стрел, застрявшие в свинцовых листах. Рядом обнаружен большой воротный замок с обрывками крупной цепи, видимо, сбитый в ходе штурма.
События 1239 г. не только прервали развитие Чернигова, но и явились, в конечном счете, главной причиной последующих коренных перепланировок его детинца.
1) Вадзінський €.€. Структура та історико-культурна цінність ландшафтно-археологiчного комплексу Чернігова // Друга Чернігівська обл. наук. конф. з істор. краєзнавства: Тези доп. — Чернігiв - Ніжин, 1988. - Вип. 2. - С. 130-131.
2) Смолічев П.С. Чернігів та його околиці за часів великокнязівських // Чернігів і Північне Лівобережжя: Огляди, розвідки, матеріалi. — К., 1928. — С. 135.
3) Макаренко М.Є. Біля Чернігівського Спасу // Там же. - С. 184-196.
4) Рыбаков БА, Древности Чернигова // МИА. - 1949. - № 11, Т.1. - С. 7-99; Богусевич В.А. Роботи Чернігівської експедиції // АП УРСР. - 1952. - Т.3. - С. 109-122; Богусевич В А. Археологічні розкопки в Чернігові в 1949 та 1951 рр. // Там же - 1955. - Т.5. - С. 5-11; Богусевич В А., Холостенко Н.В. Черниговские каменные дворцы XI—XII вв. // КСИА. - 1952. - № 1. - С. 32-42: Холостенко Н.В. Черниговские каменные княжеские терема XI в. // АН. - 1969. - № 15. - С. 3-17.
5) Коваленко В.П. Исследования в Чернигове // АО 1984 г. - М., 1986. - С. 245-247; Ковален-
- 22 -
ко В.П. Раскопки на Черниговском детинце // АО 1985 г.. 1987. - С. 340-341: Коваленко В.П. Основные этапы развитая древнего Чернигова // Чернигов и его округа в IX—XIII вв. — Киев, 1988. - С. 22-33.
6) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 60.
7) Богусевич В.А. Роботи Чернігівської експедиціï - С. 120.
8) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С 12.
9) Кузнецов Г.А. О работе Второго Черниговского отряда // АО 1985 г. - С. 359.
10) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 62.
11) Древности Железного века в междуречье Десны и Днепра // САИ. - 1962. - Вып. Д1-12. - С. 34.
12) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 14-15.
13) Коваленко В.П. Основные этапы развития ... - С. 22-33.
14) Рыбаков Б.А. Раскопки в Черниговском детинце в 1946 г. // Арх. ИА АН УССР. - 1946/26. - С. 19.
15) Филарет. ИСОЧЕ. - Чернигов, 1873. - Кн. 1. - С.5; Логвин Г.Н. Чернигов, Новгород-Северский, Глухов. Путивль. - М., 1980. - С. 57.
16) Москвитянин. - 1846. - № 4. - С. 200.
17) Коваленко В.П., Орлов Р.С. Металл языческого идола северян с территории Черниговского Борисоглебского монастыря // Тез. Черниговской обл. науч.-метод. конф., посвящ. 20-летию ЧГАИЗ. - Чернигов, 1987. - С. 33-36.
18) Богусевич В.А. Роботи Чернігівської експедицiї. - С. 121.
19) Богусевич В.А. Археологічні розкопки в Чернігові... - С. 6.
20) Холостенко Н.В. Черниговские каменные... - С. 3-17.
21) Богусевич В.А. Очерки по истории материальной культуры древнерусских городов Среднего Поднепровья IX—XIII вв. // Арх. ИА АН УССР. - Ф. рук. - № 384. - Гл. 3. - С. 27; Воробьева Е.В., Тиц А.А. О датировке Успенского и Борисоглебского соборов в Чернигове // СА. - 1974. - № 2. - С. 106; и др.
22) Богусевич В.А., Холостенко Н.В. Черниговские каменные дворцы... - С. 32-42.
23) Раппопорт П.А. Русская архитектура X—XIII вв. - Л., 1982. - С. 41; Холостенко Н.В. Черниговские каменные... - С. 12.
24) Слово о князьях // Памятники древней письменности. - Спб, 1894. - Т. 98. - С. 26.
25) Холостенко Н.В. Исследования Борисоглебского собора в Чернигове // СА. - 1967. - № 2. - С.210.
26) Богусевич В.А. Раскопки в Чернигове // КСИА. - 1955. - № 4. - С. 9-11.
27) Толочко П.П. Древняя Русь. - Киев, 1987. - С. 202.
28) Бліфельд Д.І. Чернігів // Археологія Української РСР. - К., 1975. - Т. 3. - С. 209.
29) ПСРЛ. - М.;. Л., 1962. - Т.2. - Стб. 707.
30) Там же. - Стб. 926.
31) Юра Р.А., Кучера М.М. Переяславль // Археология Украинской ССР. - Киев, 1986. - Т.3. - С. 283-285.
32) Толочко П.П., Ивакин Г.Ю. Киев // Там же. - С. 265.
33) Филарет. ИСОЧЕ. - Чернигов, 1874. - Кн. 5. - С. 33-34.
34) ПСРЛ. - Т.2. - Стб. 408.
35) Большаков Л.М., Коваленко В.П. Новий пам'атник давьноруського зодчества XI ст. в Чернігові // Друга Чернігівська обл.наук. конф. з істор. краєзнавства: Тези доп. - С. 106-107.
36) ПСРЛ. - Т.2. - Стб. 652.
37) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 60-93.
38) Беляев Л.А. Из истории Зодчества древнего Чернигова // Проблемы истории СССР. - М., 1974. - Т.4. - С. 3-18.
39) Коваленко В.П. Исследования в Чернигове // АО 1984 г. 1986. - С. 245-246.
40) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 85-87; Холостенко Н.В. Неизвестные памятники монументальной скульптуры Древней Руси // Искусство. - 1951. - № 3. - С. 84-91; Воробьева Е.В. Семантика и датировка черниговских капителей // Средневековая Русь. - М., 1976. - С. 175-183.
41) Рыбаков Б.А. Указ. соч. - С. 61-62.
42) Богусевич В.А. Очерки по истории ... - С. - 71-72.
43) Коваленко В.П. Раскопки ... - С. 340-341.
44) Коваленко В.П., Куза А.В., Моця А.П. Работы Новгород-Северской экспедиции // АО 1981 г., 1982. - С. 269-270.
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
