Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
С. Л. Агафонов Нижегородский Кремль
Архитектура, история, реставрация
Светлой памяти
ЕВГЕНИИ ПЛАТОНОВНЫ АГАФОНОВОЙ,
жены и друга
OCR и подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
С. Л. Агафонов. Нижегородский Кремль. Архитектура, история, реставрация. Горький. Волго-Вятское книжное издательство, 1976
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге)
Глава 1. Боевая служба Нижегородского кремля
История кремля до постройки существующих каменных стен
Постройка каменного Нижегородского кремля в начале XVI века
Кремль и его история в XVII — начале XVIII века
Глава 2. Нижегородский кремль — украшение и слава города
Глава 3. Система обороны Нижегородского кремля
Глава 4. Устройство и планировка башен Нижегородского кремля
Место впадения Оки в Волгу долгое время было границей расселения славян и ареной борьбы русских княжеств с Волжской Булгарией. На береговых холмах, где расположен сейчас город Горький, не обнаружено следов поселения древнее XIII века, что, правда, можно объяснить недостаточными археологическими исследованиями, к тому же остатки древних поселений разрушены оползнями береговых склонов. Этот важный стратегический пункт был закреплен за Владимиро-Суздальской Русью в 1221 году, когда князь Юрий Всеволодович построил на месте современного кремля дерево-земляное укрепление, что явилось следующим шагом продвижения в Поволжье после основания в 1152 году Городца на Волге — самой восточной из крепостей, которыми Юрий Долгорукий опоясал границы своего удела.
Предания объясняют выбор места для Нижнего Новгорода красотой волжских берегов, и хотя это не может быть достоверным фактом, но лишний раз подтверждает значение, которое наши предки придавали эстетическим качествам естественного расположения города. Те же идеи приписывает народная молва князю Юрию в легенде об основании града Китежа: «Повеле благоверный князь Георгий Всеволодович строити на берегу езера того Светлояра град именем Болший Китеж, бе бо место велми прекрасно»1.
Сохранились сведения о почти одновременной постройке в новом городе двух белокаменных соборов — Спасского (1225) и Михайло-Архангельского (1227) — свидетельство быстрого роста и значения города. Характер архитектуры этих сооружений, который был установлен по фрагменту каменной резьбы с фасада Спасского собора (рис. 3) и археологическим исследованиям Архангельского
1 Комарович В. Л. Китежская легенда. М.-Л., 1936, с. 162.
- 13 -
собора, дает все основания считать эти храмы в ряду первоклассных архитектурных памятников Владимиро-Суздальской Руси.
Летописи не рассказывают о том, как перенес Нижний Новгород татарское нашествие, но по записям тех лет известно, что в 1246 году город, который входил в великокняжеский удел, перешел вместе с Суздалем и Городцом во владение князя Андрея Ярославича — брата Александра Невского. Уже тогда центр Суздальского княжества переместился на Волгу, сначала в Городец, а с 1350 года в Нижний Новгород, который становится столицей самостоятельного великого княжества Нижегородского. До того как Нижегородское княжество было присоединено к Москве (1392), местные князья, мечтавшие о первенстве среди русских земель, прилагали значительные усилия к украшению города монументальными сооружениями и защите его надежными каменными укреплениями. Вновь, и по-видимому весьма основательно, были перестроены оба кремлевских собора — Спасский (1352) и Архангельский (1359). Кроме них, вне стен кремля строятся в городе еще две каменные церкви — Николы на торгу (1371) и Благовещения в Благовещенском монастыре (1370). О внешнем виде нижегородских храмов XVI века, давно уже не существующих, мы можем судить только по аналогии с немногими сохранившимися сооружениями XIV—XV веков, подобными собору Андрониева монастыря в Москве (1421), а главным образом по древним иконам и миниатюрам. Близко передает эту архитектуру икона XV века, где изображен митрополит Алексей с церковью, построенной им в 1370 году в нижегородском Благовещенском монастыре. Композиция церкви, как ее можно расшифровать, учитывая условность иконописного рисунка, имеет башнеобразное построение с главой, барабан которой основан на ярусе кокошников1.
Ту же архитектурную структуру, несомненно, имели и кремлевские соборы, и хотя их размеры в плане сохранялись прежние, как и в XIII веке, увеличение высоты храмов — тенденция явно выраженная и общая для русской архитектуры XIII—XIV веков, усиливало их значение в ансамбле кремля. Они создавали в кремле как бы два центра, разделенных выемкой кремлевского съезда (рис. 4). Архангельский собор стоял при княжеском дворе, а Спасский считался главной святыней края, в него был перенесен в 1352 году из Суздаля образ Спаса, вывезенный в XI столетии из Византии и бывший палладиумом Суздальской земли. Собор имел золоченые двери высокой художественной работы и пол из позолоченных медных плит. По-видимому, именно этот храм расписывал гениальный жи-
1 Кокошник — декоративное завершение наружных стен церкви, полукруглой или килевидной формы.
- 14 -
вописец Феофан Грек, которого в те годы мог привлечь в Нижний Новгород, может быть и пригласить на Русь, нижегородский князь. Заново перестроенный Спасский собор нельзя было считать законченным без росписи, и престиж княжества требовал, чтобы выполнил ее не рядовой, а прославленный мастер.
Скупые данные биографии Феофана Грека, оставляя в тени многие годы жизни, говорят о прибытии его в Новгород Великий около 1375 года и далее о последующей работе в Москве. Сохранились сведения о том, что им расписывалась церковь в Нижнем Новгороде, но неизвестно, когда это было. Логично думать, что в конце 1350-х — 1360-е годы, в пору кратковременного расцвета Нижегородского княжества, Феофан Грек после росписи церквей Феодосии по пути из Крыма на Русь задержался в Нижнем Новгороде. Куски штукатурки со следами фресковой живописи были найдены на месте, где стоял Спасский собор, который, по-видимому, и был расписан знаменитым мастером.
Предположение о работе художника в Нижнем Новгороде после 1378 года противоречит и датировкам других его работ и, что самое главное, возможностям Нижегородского княжества, ослабленного страшными разгромами 1377 и 1378 годов.
Важно и то, что в середине XIV века Нижний Новгород был одним из значительных культурных центров Руси, что в нем жили и работали выдающиеся ученые и философы — Павел Высокий, «книжник» Дорофей, епископ Дионисий, в это время Лаврентием, монахом одного из нижегородских монастырей, был составлен древнейший из дошедших до нас летописных сводов.
Если расположение древнего собора Михаила Архангела точно определено раскопками профессора Н. Н. Воронина, то место, где стоял Спасский собор, пока не уточнено. Известно лишь, что он находился южнее сменившего его в XVII веке нового здания, которое в свою очередь было заменено в XIX веке сооружением, ныне тоже не существующим. Фундаменты собора XVII века были обнаружены при рытье котлована под Дом Советов.
В описании нижегородских древностей (1827) говорится, что собор XIII века отстоял от стен здания XVII века «на полдень в 15-ти сажен»1, однако по другим данным это расстояние определено в 25 сажен2.
В 1365—1368 годах было начато в кремле строительство каменных стен. Нижний Новгород, как богатый город и столица княжества, нуждался в крепкой защите.
1 Агафонов С. Горький — Нижний Новгород. М., 1947, с. 8.
2 Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII—XV веков, т. 2. М., 1962, с. 488.
- 15 -
«Лета 6882 году (1374) князь Дмитрий Константинович велел делать каменную стену и зачаты делать Дмитровские ворота»1. Реальные остатки этих укреплений до сих пор не найдены, но точно установлено, что они не были включены в кладку нижних частей кремлевских стен XVI столетия, как полагали некоторые исследователи.
По-видимому, великокняжеский кремль повторял или был близок контуру укреплений XIII века, занимавших место внутри существующего кремля.
Наполненная феодальными войнами и татарскими набегами первая половина XV века была мрачным периодом в жизни русского народа. Так, в 1445 году орда Улу-Муххамеда на целый год обосновалась в Нижнем Новгороде. Воеводы нижегородские Ф. Долгодов и Ю. Драница заперлись в «меньшом городе» и почти шесть месяцев выдерживали осаду. Только из-за нехватки продовольственных запасов оставили они укрепление и, прорвавшись через ряды противника, ушли в Юрьев к войскам московского князя Василия Васильевича.
Всех, кто интересовался Нижегородским кремлем, занимал вопрос о том, что следует понимать под термином «меньшой город». Н. Храмцовский, первый нижегородский историк, считал, что это была «цитадель», включавшая Дмитровскую башню в качестве своей главной части. Ряд современных исследователей полагают, что «меньшим городом» назван в летописи весь кремль, противопоставленный укрепленному посаду — «старому», или «большому», городу.
Однако правильнее считать «меньшим городом» остатки недостроенного каменного кремля XIV века или часть его, выгороженную из общей территории. Такие особо сильные укрепления, выделенные в системе крепости вследствие различных исторически обусловленных причин, были в Орешке, Яме, Вязьме, Ивангороде. Так, в Орешке по традиции повторялась древняя оборонительная схема новгородского времени XIV века, в Ивангороде осталось небольшое ядро от первого, спешно возведенного в 1492 году опорного пункта, под прикрытием которого расширялась крепость. «Верхний малый город на осыпи» в Вязьме, где в 1675 году было три деревянные башни, возможно сохранялся от времен Вяземского феодального княжества (1239—1403) и, может быть, даже представлял собой остаток укрепленной резиденции князя.
В Нижнем Новгороде он мог образоваться в результате постепенного роста крепости и сохраниться от великокняжеского времени.
1 Нижегородский летописец, изданный А. С. Гациским. Н. Новгород, 1886, с. 12.
- 16 -
Постоянная угроза нападений многочисленных врагов вынуждала московское правительство с конца XV века и далее на протяжении последующих столетий организовывать согласованную оборону всех границ страны. Система обороны строилась с учетом особенностей вражеской тактики, поэтому на западной границе поддерживалось значительное количество существовавших прежде и вновь построенных каменных сильно укрепленных крепостей. Южную границу в основном защищало множество небольших дерево-земляных укреплений в сочетании с сторожевыми засечными линиями. С востока оборона строилась на меньшем числе укрепленных пунктов, чем с юга, и более слабых в оборонительном отношении, чем крепости западной границы.
Первоочередным государственным делом конца XV — начала XVI века явилась защита Москвы, Новгорода и Нижнего Новгорода. Нижегородский кремль не только замыкал южную линию крепостей, но служил основным опорным пунктом восточного направления как надежная база для продвижения вниз по Волге.
Русские летописцы считали сооружение кремлей важными вехами в жизни народа и почти всегда фиксировали начало таких работ. Но отрывочные данные летописей, не раз переписанных, иногда искаженных, следует сопоставлять со всеми возможными источниками. Так, большинство летописных сводов упоминают о постройке Нижегородского кремля лишь в связи с прибытием для руководства строительством его зодчего Петра Фрязина. Дополняют эти сведения только записи Соликамского летописца, дошедшего до нас в сравнительно поздних списках XVIII века и поэтому не всеми считавшегося надежным историческим источником. Однако слова его, приводимые под 1500-м годом, обращают на себя особое внимание: «Заложили Сентября 1 дня в Нижнем Новгороде Тверскую башню. Того ж году бысть явление на небеси: звезда хвостоватая, которая была видима 33 дня»1. Таким образом, начало постройки кремля связывается с появлением «хвостоватой» кометы, путь которой действительно был прослежен очевидцами от Китая через территорию Европейской России вплоть до середины Атлантического океана в течение длительного срока — с мая по июль 1500 года2. Поскольку в ближайшие к этой дате годы никаких комет не наблюдалось до появления в августе 1531 года кометы Галлея, следует отнестись с полным доверием к показаниям Соликамского летописца.
1 Берх В. Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей. СПб., 1821, с. 203.
2 Всехсвятский С. К. Физические характеристики комет. М., 1958, с. 54.
- 17 -
В настоящее время башни с названием «Тверская» в Нижегородском кремле нет. Одни считают, что так называлась Алексеевская, теперь Кладовая башня, другие — Ивановская. Второе предположение основательнее, поскольку эта башня находится в наиболее ответственном месте обороны, защищая торговый посад и пристани, безопасность которых должна была быть обеспечена в первую очередь. Можно предположить, что именно законченная в начале XVI столетия Ивановская башня с прилегающим к ней участком стены заставила отступить многотысячное татарское войско, обложившее город в 1505 году. Успешная оборона от сильного противника легла в основу нескольких легенд, которые, несомненно, отразили в сознании народа уверенность в том, что Нижегородский кремль стал для врагов неприступным.
Осенью 1505 года соединенные силы казанского хана Муххамед-Эмина и шурина его, предводителя Ногайской орды, встали лагерем под самыми стенами кремля. Отход 60-тысячного войска после кратковременной осады и неудачного штурма современники приписывали успешному применению нижегородцами артиллерии. Сохранилось предание, что пушечное ядро, посланное с Ивановской башни, попало в шатер ногайского мурзы и убило его, вызвав растерянность и междоусобицу среди татар. В память этого события на гребне холма, противоположного кремлю, была поставлена церковь Ильи Пророка, покровителя грома и молнии, а следовательно, и «огненного стреляния».
С большей фантазией описывает легенда события 1520 года: ночью крупное татарское войско незаметно подошло под стены кремля. Не зная об этом, одна из нижегородских девушек вышла за водой к речке Почайне, где на нее напали татары. Девушка так успешно оборонялась от врагов своим коромыслом, что повергла в страх татарских вождей, рассудивших, что если такую силу и неустрашимость имеет простая девушка, то насколько крепче должен быть боевой дух и мужество воинов — защитников города. Осада была снята, а башня, около которой погибла героиня, получила название Коромысловой.
Другое объяснение происхождения необычного названия — Коромыслова башня — дается в предании о том, что, приступая к ее сооружению, был схвачен первый человек, появившийся на рассвете около места ее закладки, и замурован в фундамент башни. Жертвой оказалась нижегородская девушка, спускавшаяся с ведрами на коромысле за водой к Почайне. Эта версия о человеческом жертвоприношении более шаблонна, подобные рассказы существуют о многих выдающихся древних постройках в разных странах. На Руси такая легенда скорее является исключением, малоправдоподобным на рубеже XVI века.
- 18 -
Поскольку исследование кремля при реставрации показало, что стены возводились одновременно по всему периметру1, а башни были единообразными по планировке и внутреннему устройству, напрашивается вывод об изначальном существовании общего плана строительства кремля. А если уже с 1500 года была выбрана система обороны и начертание плана, то сооружение отдельных прясел и башен становилось уже чисто технической задачей, и на их решении не могли существенно сказываться ни смена мастеров, ни перерывы в строительных работах.
Таким образом, Нижегородский кремль, прекрасное по архитектуре и передовое по военно-оборонительной технике сооружение, заложил в 1500 году талантливый зодчий и знающий инженер, имя которого, к сожалению, остается нам неизвестным. Однако имя другого руководителя строительства кремля — Петра Фрязина — пользуется большой популярностью, тем более что упоминается оно во многих летописях. Прибытие Петра Фрязина в Нижний Новгород различные списки летописей приурочивают к 1508, 1509, 1510 и, наконец, к 1512 году. Из наиболее пространного описания событий этого периода можно заключить, что осенью 1509 года была заложена стена около Дмитровской башни, а весною следующего года «прислал князь великий Василий Иванович боярина своего Петра Фрязина, повеле ему ров копати в Нове граде Нижнем, куда быти городской стене и обложи на семи верстах»2, т. е. речь идет не о стенах кремля, такую большую протяженность могли иметь только дерево-земляные укрепления посада.
Прибавление к имени мастера титула «боярин» встречается и в других летописях, причем в некоторых списках добавляется второе имя — Петр Френчушко Фрязин3, что дает основание считать его полным именем — Пьетро Франческо. Однако в Никоновой летописи сказано просто — Петр Фрянчушко, без добавки «Фрязин», что в те времена обозначало «итальянец», и поэтому некоторые исследователи расшифровывали эту приставку как «Петр французский». Имя зодчего Петра Фрязина упоминается в документах XVI века только один раз и только в связи с постройкой Нижегородского кремля. Это вызвало многочисленные догадки и предположения, которые, однако, не вносят никакой ясности в этот вопрос. Некоторые авторы отождествляют его даже с Пьетро Антонио Солари, что лишено оснований, поскольку письмо, датированное 24 ноября 1493 года, задержит известие о смерти Солари в России.
1 Агафонов С. Л. Нижегородский кремль, — «Архитектура СССР», 1971, № 1.
2 Цит. по кн.: Кирьянов И. А. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. Горьковское кн. изд-во, 1961, с. 35.
3 Полн. собр. русских летописей, т. 20, с. 1, с. 380.
- 19 -
В сущности, споры о Петре Фрязине не имеют большого значения, тем более что вряд ли можно считать его главным автором, создавшим это великолепное произведение искусства и инженерного дела. До окончательного выяснения личности основного зодчего лучше всего называть его условно — «мастером Нижегородского кремля». По своему происхождению он мог быть и русским, поскольку единый характер объединяет русское оборонное зодчество конца XV — XVI века, заявившее о себе в этот период многими выдающимися по архитектуре и военно-оборонительным качествам сооружениями. Если собрать воедино все приведенные в летописях даты строительства Нижегородского кремля, то окажется, что работы производились с 1500, затем с 1508—1512 годов, следовательно, закончиться они должны были не позже 1515 года в соответствии со сроками того времени, обычными при постройке крупного объекта. Возможно, что Нижегородский кремль строился с перерывом, но так или иначе работа Петра Фрязина в Нижнем Новгороде охватывает всего около трети общего времени строительства и приходится на его завершающий период.
От первых ста лет существования кремля не сохранилось ни описей, ни рисунков, ни чертежей, тогда как многие строения его дошли до нас в искаженном, разрушенном или перестроенном виде. Отдельные записи XVI века дают весьма отрывочные сведения: о наличии кровли на стенах и разрушении Ивановской башни взрывом хранившегося в ней пороха, об оползнях на подгорном участке и т. п. Чертежей XVII столетия также не сохранилось, поэтому исключительно важное значение приобретают описи и другие письменные документы этого времени. К сожалению, первые нижегородские писцовые книги (1582) до нас не дошли, и наиболее древняя из них относится к 1622 году. Сейчас это единственный источник, по которому можно судить о первоначальном виде кремля, устройстве и использовании башен, их вооружении, общем техническом состоянии стен и башен.
По многим русским кремлям и крепостям встречаются старинные описания, иной раз достаточно подробные и точные, однако всегда нужна строгая проверка приводимых сведений. Это видно на примере нижегородских описей, в которых длина отдельных прясел часто не совпадает с размерами дошедших до нас кремлевских стен, причем неверные данные переходят без исправлений в последующие акты и описи. Расхождения описей с фактическими размерами можно было бы объяснить различными мерами длины при измерении того или иного прясла, поскольку известно, что до Соборного уложения 1649 года на Руси действовало семь видов сажени и ряд их местных вариантов. Однако сравнение цифровых показателей не подтверждает такого объяснения.
- 20 -
Не всегда верно в Нижегородской писцовой книге дано количество боевых окон на отдельных пряслах стен и башнях, хотя учет их числа, казалось бы, должен был иметь практическое значение при определении количества воинов и огневых средств для обороны того или иного участка кремля. Все башни имеют по четыре яруса боевых окон, но в описи отмечены только три боя: подошвенный — нижний, средний и верхний — с зубцов. Таким образом, два средних яруса башен считались как бы за один, для него и было подсчитано число бойниц, что вдвое меньше их фактического количества.
Но, несмотря на недостатки этого документа, анализ Писцовой книги 1622 года дает известную ориентировку и в сопоставлении с дошедшими до нашего времени графическими материалами позволяет реконструировать застройку Нижегородского кремля XVII столетия. Наиболее общее представление о кремле можно получить по зарисовкам старинных художников, посещавших Нижний Новгород. Таких изображений сохранилось также очень мало, и самые старые из них относятся к XVII веку. Это гравюры в одном из известнейших описаний «Московии», составленном Адамом Олеарием, секретарем торгово-разведывательной экспедиции Гольштинского герцога, которая была в городе в 1636—1639 годах. Полное отсутствие графических материалов такой древности заставляет тщательно изучать этот небольшой рисунок, известный в нескольких вариантах в зависимости от года издания книги. Два первых издания были выпущены в Шлезвиге в XVII веке. Наиболее популярна гравюра из второго издания — 1656 года, где она занимает полный разворот фолианта и дает четкое изображение русского средневекового города1. Гравюру часто воспроизводят в книгах по русской истории, однако она страдает многочисленными неточностями, резко бросающимися в глаза, что отмечали еще исследователи XIX века2. Так, кремлевские башни показаны с машикулями3, следов которых в кремле не обнаружено, Архангельский собор нарисован деревянным и т. п.
Сравнение этого изображения с гравюрой из первого издания 1647 года (рис. 5, 6) показало, что там в значительно большей степени сохранилась непосредственность восприятия зарисовки с натуры. Башни здесь не имеют машикулей, а соотношения их между
1 Олеарий А. Описание путешествия в Московию... СПб., 1906.
2 Даль Л. В. Историческое описание памятников русского зодчества. — «Зодчий», 1872, № 7, с. 104.
3 Машикули — нависающий верх крепостных стен или башен с боевыми окнами для защиты подошвы стены.
- 21 -
собой и с пряслами стен близки современным. Таким образом, рисунок дает общее представление об облике кремля XVII века.
Возможности, представляемые описями для изучения Нижегородского кремля, еще более ограничены. Составители их преследовали довольно узкие цели — выявить наличное государственное имущество и определить возможности сбора налогов и доходов с жителей, земли и хозяйственных предприятий. По Писцовой книге 1622 года трудно реконструировать застройку города еще и потому, что в ней нет, как было обычно в описях других городов, данных о величине дворовых участков или других цифровых величин, и это значительно усложняет сопоставление описей с планами. Кроме того, самые старые планы, которые хранятся в архивах и музеях Москвы, Ленинграда и Горького, составлены во второй половине XVIII века. Лучшая и наиболее точная съемка была выполнена адъютантом нижегородского батальона Иваном Вимондом в 1769 году, (см. с. 34), по-видимому, в связи с тем, что после пожара 1768 года Сенат повелел «самым наилучшим образом сей погоревший город в регулярство и от пожарных впредь приключений в безопасность привести»1.
Кварталы жилой застройки, показанные на этом плане, очевидно, повторяли конфигурацию и более раннего времени, так как по их контуру можно найти объяснение большинству описанных в Писцовой книге групп дворов. На другом плане, более близком к середине XVIII века, условно показана односторонняя застройка, которую имели почти все кварталы. По Писцовой книге иногда можно определить местонахождение того или иного двора или их группы, если в тексте указано их отношение к известным и сейчас церквам или кремлевским башням. Но чаще ориентиры оставались понятными только самим современникам, писавшим, что дворы стоят «меж водороины и Якимова двора Патокина» или же «через улицу в бугре подле попа Офонасия».
Составители Писцовой книги занимали ответственные посты в системе бюрократического аппарата феодальной Руси. Писцы Д. Лодыгин, В. Полтев и дьяк Д. Образцов отвечали за правильность и своевременность сбора денежных средств для государства. Из съезжей избы, что стояла в центре кремля, они выходили на обследование городской застройки (рис. 8). Проверив владельцев дворов в какой-либо части кремля, возвращались обратно в съезжую избу (23)2, откуда снова шли на осмотр. Вслед за дьяком, писцами и сопровождавшей их свитой перейдем Большую Мостовую
1 ЦГИАЛ, ф. 1310, оп. 1, № 40.
2 Здесь и далее проставленные в скобках цифры соответствуют номерам на плане реконструкции кремля XVII века (см. рис. 8 на вклейках).
- 22 -
улицу — выложенный бревнами спуск, идущий от Дмитровской башни поперек всего кремля вниз к Ивановской башне. Здесь «з Большие улицы идучи к Архангелу (собору Михаила Архангела — С. А.) направо» описаны первые шесть дворов (24). Писцы снова поворачивают в тупик, обследуя стоявшие там еще 8 дворов (25). Вернувшись обратно и «ис тупика идучи направе», они попадают на продолжение первой улицы, где широко раскинулись дворы князей Борятинского и Воротынского, казенный двор воеводы — начальника вооруженных сил края, дворы крупных феодалов Доможирова и Волынского (26). Эти 5 дворов выдвинулись на бровку высокого волжского берега, заняли место, где могло бы стоять более трех десятков изб неродовитых хозяев.
Писцы снова возвращаются к началу этой линии дворов и «на другой стороне тое ж улицы» по направлению к Часовой башне кремля, не доходя Архангельского собора, описывают еще 6 дворов (27). Дальше идут мимо строений, беспорядочно разбросанных по буграм у Часовой башни, и здесь путь преграждает «государев житничной двор, а в нем шесть житниц» (28), а недалеко от него «двор Амбросьева Дудина монастыря, а на дворе церковь Зачатие Ивана Предтечи, древяна на подклетех» (21).
До этого пункта расположение дворов примерно соответствовало форме кварталов, нанесенных на план 1769 года, но на месте, где должны стоять житничный двор и подворье Дудина монастыря, оказываются пустыри, как бы вырезанные в прямоугольных кварталах. Но так и должно было быть, поскольку план составлен на 140 лет позже Писцовой книги, когда удаленная от границ нижегородская крепость не нуждалась больше в государственных складах зерна и продовольствия, необходимого в случае вражеской осады. А после того как в 1764 году особым указом были значительно сокращены церковные земельные владения, в кремле разобрали несколько монастырей и монастырских подворий со всеми их деревянными постройками и церквами. Тогда в планах Нижегородского кремля появились пустые места и как раз там, где по описи 1622 года были: подворье Печерского монастыря (22), теплая церковь Иоанна Богослова при Архангельском соборе (18), церкви Духовского монастыря, закрытого в 1764 году (20), церковь Петра Митрополита (17), уменьшен участок (16) церкви Воскресения, перестроенной в 1647 году в каменную и сломанной в XIX веке.
Иной раз пустые участки образовывались на месте ставших ненужными «осадных дворов» служилых людей, которые в XVII веке составляли значительный процент владельцев кремлевских дворов. Кроме того, политика запрещения в кремле нового жилого строительства уже в XVIII веке привела к освобождению от жилья почти всей северной половины нижегородской крепости.
- 23 -
Внешний вид домов, а также более крупных боярских хором восстанавливается по аналогии с обычным и в более позднее время устойчивым типом русских деревянных построек. Также лишь небольших неточностей можно ожидать при реконструкции деревянных церквей, различавшихся по двум основным типам — клетские, покрытые крутой двускатной кровлей, или шатровые, завершенные высоким шатром над башнеобразным объемом здания. О старых каменных сооружениях можно судить по архивным чертежам, если их сохранил случай. Так, в Государственном архиве Горьковской области имеется обмер Спасского собора 1652 года (рис. 9), сломанного еще в 1829 году1. Представление об общем виде многих не существующих сейчас зданий могут дать старые фотографии, и большой благодарности заслуживают выдающиеся нижегородские фотографы А. О. Карелин и М. П. Дмитриев, оставившие нам ряд документально точных фотоснимков города 1870—1900-х годов.
Объединив все данные, собранные из самых разнообразных источников, можно в общем виде представить, каким со стороны Волги был Нижний Новгород в XVII веке (рис. 7). Кремль занимал доминирующее положение, хотя из 2013 дворов городской застройки на его долю приходилось лишь около 400. Дома и дворовые участки густо заполняли центральную и северную части кремля, не исключая крутого берегового склона. Застройка южной и особенно юго-западной части кремля была более редкой, здесь оставались овраги, пустыри, а около Дмитровской башни — пруд.
Над тесной, потемневшей от времени застройкой волжских косогоров высились шатры деревянных церквей и белые силуэты двух кремлевских соборов. Среди небольших деревянных домов выделялись Симеоновский и Духов монастыри. Отовсюду к кремлю подступали дома, церкви, ограды монастырей, живописно раскинутые по соседним холмам.
Там, где Большая Мостовая улица поднималась наверх, она расширялась в площадь неправильной формы. Здесь возвышался Спасо-Преображенский собор, стоявший между деревянных церквей: Владимирской, а по другую сторону улицы — двухшатровой Воздвиженской (в подворье Нижегородского Печерского монастыря). Напротив собора стояла съезжая изба, где сидел воевода с дьяками. Ансамбль площади дополняли несколько лавок, торговавших «хлебом, калачами и всяким харчом». Сюда на площадь выходили казенные дворы особо почетных людей города, таких, как соборный протопоп Савва Евфимьев, видный деятель нижегородского ополчения, или двор, пожалованный после событий 1612 года Кузьме Минину и перешедший его сыну Нефеду.
1 ГАГО, ф. 30, оп. 39, ед. хр. 8620.
- 24 -
Соборная площадь в кремле в XVII в. Рис. С. Л. Агафонова
На берегу реки под защитой Ивановской башни находился нижегородский торг. Крепкие деревянные стены огораживали «государев гостин двор», стояла таможенная изба. Три кабака и 13 харчевен обслуживали сидельцев многочисленных лавок и ремесленников, занятых в мастерских, разделенных на ряды по роду торговли или производства. Вдоль по берегу под кремлевскими стенами продолжалась посадская застройка, стоял Зачатьевский женский монастырь, окруженный «избенками» нищих и бобылей. Дворы шли непрерывной линией, поднимались на гору, скучивались стрелецкой Подвигаловой слободой, что была на полугоре около Борисоглебской башни.
Еще в первые десятилетия XVII века город со стороны Волги был защищен деревянной стеной, но после того как ее смыло высоким паводком, стену больше не возобновляли и сохраняли лишь восточную часть, поднимавшуюся на гору и связанную с укреплением Верхнего посада. В XVII веке эта линия стен называлась Старым острогом в отличие от внутреннего полукольца — Нового острога, поскольку эта линия обороны была построена в 1619 году заново, хотя и основывалась на древних валах, насыпанных еще во времена великого княжества Нижегородского. В 1622 году, когда составлялась Писцовая книга, Нижний Новгород еще не оправился от разрухи и упадка, вызванных хозяйственным кризисом и войной начала века; возобновленные в это время укрепления посада за-
- 25 -
Дмитровская башня со стороны кузниц в XVII в. Рис. С. Л. Агафонова
щищали только внутреннюю, более густо застроенную часть его территории. Таким образом, Верхний посад состоял из двух концентрических полуколец, окружавших кремль со стороны «материка», в свою очередь разделенных протянувшимся по радиусу оврагом речки Почайны. Из-за него подходившая к городу по правому берегу Оки Московская дорога разделялась на две ветви: одна направлялась к административному центру кремля у Дмитровской башни (совр. ул. Свердлова), другая — непосредственно спускалась к торгу и пристаням (совр. ул. Краснофлотская).
Около Дмитровских ворот, где встречались Московская и Казанская дороги, начал складываться центр Верхнего посада, ставший позже главной площадью всей нагорной части города. Здесь находились две церкви — Дмитриевская и Казанская, вторая таможня и непременные при въезде в город кабак и харчевня. В XVII веке вдоль крепостного рва от Дмитровской до Никольской башни размещались стоявшие в два ряда 38 кузниц — почти все нижегородское железоделательное производство.
Крутые склоны Почаинского оврага на протяжении около 400 метров служили надежной естественной защитой кремлевским стенам. Внизу на речке были устроены запруды, и водяная мельница растирала зерна выделывавшегося здесь пороха — «зелья». Память об этом сохранилась до сих пор в названии Зеленского съезда. Склоны оврага были застроены дворами посадских людей, которые смыкались с амбарами и лавками городского торга.
- 26 -
Если судить по описи 1622 года, то, исключая две башни, разобранные в XVIII веке, и перестроенную Белую башню, все остальные сохранились и посейчас почти в неизмененном виде. Первоначально оборонительная система кремля включала 13 башен, сходных по устройству, но по форме плана делившихся на два типа. Квадратные башни имели ворота, были более крупными и занимали ответственные места обороны. В первой половине XVII века использовались только двое из этих ворот, те, что были в главных башнях: Дмитровской — в верхней части кремля и Ивановской — в нижней. Оборона их была усилена дополнительными укреплениями и устройствами.
Между квадратными башнями размещались круглые, меньшие по своему объему. Только над крутыми откосами Почайнского оврага этот порядок был изменен и здесь стояли одни круглые башни. Поэтому из 13 башен квадратных было пять, а круглых — восемь. Башни назывались по стоявшим близ них церквам, некоторые вовсе не имели названия, у других же их было несколько.
Вот порядок расположения и варианты названий: квадратная Георгиевская (Егорьевская) — на восточном конце кремля на бровке волжского берега; внизу под ней круглая Борисоглебская, квадратная Зачатская (сейчас не существует), круглая Белая (Семионовская), квадратная Ивановская, на горе круглая Часовая, где были городские часы, над Почайной — круглые Северная (Ильинская), Тайницкая (Мироносицкая) и Коромыслова, далее квадратная Никольская и круглая Кладовая (Цейхгаузная, Алексеевская), квадратная Дмитровская (Дмитриевская) — главные ворота кремля и, наконец, круглая Пороховая (Спасская), соседняя с Георгиевской.
Архивные документы XVII века по кремлю значительно богаче, чем материалы предыдущего времени. Среди них можно найти и сметы, обычно прилагавшиеся к ходатайствам на ремонты, которые местные власти посылали центральному московскому правительству. Далеко не каждая такая просьба удовлетворялась или же выполнение работ затягивалось на многие годы. Использование этих документов требует осторожности, нужно учитывать мелкие на первый взгляд факты и особенности жизни того времени. Так, еще с дореволюционных лет вошло в традицию считать нижегородскую крепость одной из самых заброшенных уже с середины XVII столетия. В Трудах Нижегородской ученой архивной комиссии не раз сообщалось о плохом состоянии кремля. Обычно при этом приводились данные: в 1652 году на ремонт кремлевских стен было затрачено из средств Печерского монастыря 33 рубля 16 алтын 3 деньги. Создавалось ложное впечатление, что столько стоил тогда весь ремонт кремля. Однако эта незначительная сумма была лишь до-
- 27 -
План кремля с названиями башен
лей, причитавшейся с Печерского монастыря по общей разверстке всего Нижегородского уезда.
Действительно, за первые 150 лет, прошедшие со времени постройки кремля, роль и значение его в сильной степени изменились.
Из пограничной крепости он превращался в тыловую опорную базу, все более и более обращенную против угнетенных слоев феодального государства. Однако еще в начале XVII века под защитой кремлевских стен посадские люди Нижнего Новгорода могли увереннее проводить самостоятельную политику, независимую от менявшейся в Москве шаткой власти, собирать силы для освобождения страны от интервентов.
К восстановлению обороноспособности города после событий начала XVII века приступили в 1619 году, когда были возобновлены укрепления посада. В следующем году покрыли тесом 1200 погонных метров, т. е. две трети кремлевских стен, перестроили Белую и Борисоглебскую башни. Всего на ремонт кремля была затрачена крупная по тем временам сумма — 1248 рублей1, что, однако, оказалось далеко не достаточным. В Писцовой книге 1622 года отмеча-
1 Нижнего Новгорода сметный список окладным и неокладным и оброчным местам и разным денежным доходам, 7128—1620 г. — «Действия НГУАК», т. 7. Н. Новгород, 1908.
- 28 -
ется, что для поддержания стены на северном склоне волжского берега устроены контрфорсы (хорошо видны на гравюре Олеария). Документы 1646 года содержат новую просьбу об отпуске денег на восстановление этого участка кремля. В 1651 году составляется смета, по которой на следующее лето были выполнены работы стоимостью 1100 рублей1. Эта смета, подписанная известным предпринимателем и подрядчиком строительных работ Семеном Задориным, представляет большой интерес, она свидетельствует о серьезных знаниях строительной техники нижегородскими мастерами-строителями.
В 1661 году выступающий как подрядчик «гость» Иван Гурьев вновь составляет смету2, по которой работы, по-видимому, тоже выполнялись, но, вероятно, в неполном объеме. Необходимость нового ремонта устанавливает смета 1686 года присланного из Москвы подмастерья каменных дел Григория Сермяги. Однако документы 1693 и 1697 годов вновь говорят о плохом, местами угрожающем состоянии стен и башен кремля. То же можно заключить по челобитной нижегородских воевод 1706 года Якова Ефимова и Данилы Дохтурова. Все эти сметы и ходатайства указывают в основном на две причины разрушений кремля — неисправности кровли на стенах и башнях и размыв земли у основания стен водою, бурно сбегающей по крутым склонам кремлевского холма.
Во время большого пожара 1715 года значительно пострадала Ивановская башня, которая попала в самый центр бушевавшего пламени, когда под ее стенами загорелся Зачатьевский монастырь. Починка ее намечалась на 1726 год, но по сохранившейся описи поручика Дроманта, составленной в 1732 году, видно, что Ивановская, как и ряд других башен, все еще находилась в плачевном состоянии.
Артиллерия кремля в XVII веке. Устройство укреплений кремля, его архитектура тесно связаны с состоянием военной техники, особенно артиллерии, начала XVI века. Последующие переделки оборонных сооружений также в сильной мере зависели от изменений в военно-оборонительном деле и развитии артиллерии в XVI—XVII веках. Возможности, какими располагал потенциальный противник, количество и качество собственного вооружения сказывались и в общей конфигурации кремля, в поперечном профиле его укрепленной линии, в выборе мест расположения и внутренней планировке башен, в толщине и конструкции стен, в устройстве боевых печур, ширине бойниц и во многих других особенностях и деталях Нижегородского кремля.
1 Н. Новгород в XVII веке. Сб. документов. Горьковское кн. изд-во, 1961, с. 118.
2 Там же, с. 153-154.
- 29 -
Данные о нижегородской крепостной артиллерии весьма скудны: сколько и каких пищалей было в XVI веке, мы совсем не знаем, а от XVII века остались три описи — 1622, 1663, 1697 годов и одна — 1703 года. Самая старая из них была составлена в то время, когда, как можно предполагать, первоначальное вооружение кремля было нарушено в ходе военных операций начала XVII века. В последующих списках количество огневых средств почти не меняется, кремль остается крепостью, хотя второстепенного значения, но входящей еще в общую систему обороны страны.
С начала реставрации кремля возникла необходимость найти конкретные связи строительных элементов кремля с габаритами его крепостной артиллерии. В первую очередь требовалось восстановление бойниц в башнях, которые или превратились в бесформенные дыры, или были переделаны в обычные окна. Для выполнения этой задачи были замерены все боевые окна, в той или иной степени сохранившие первоначальную форму, проверены различные случаи их переделки. Кроме того, были изучены соотношения между калибрами пищалей, вес ядер которых занесен в описи кремля XVII века, и фактическими диаметрами соответствующих им по весу ядер и стволов орудий из музеев Москвы и Ленинграда (поскольку в г. Горьком не нашлось ни одной старинной пищали).
Оказалось, что ширина древних бойниц в башнях равняется 12-20 см. В описях XVII века приведен вес ядер: причем из 22 пищалей, находившихся тогда в кремле, 13 стреляли ядрами весом от 1/2 до 1 1/4 гривенки1 (примерно — 200-500 г) и 3 пищали — по 2 гривенки (800-900 г), остальные шесть были крупнее — 3 1/2 — 7 гривенок (1500-3000 г).
Чтобы определить соотношение между весом ядра и калибром дула, было взвешено ядро из экспозиции музея села Коломенского в Москве — при диаметре 48 мм оно весило 390 г. Измерения пищалей показали, что общая толщина ствола при калибре 31-50 мм, т. е. у пищалей, стрелявших ядрами от 1/2 до 1 1/4 гривенки, равнялась 60-80 мм, длина стволов колебалась от 158 до 225 см. Такие пищали можно было устанавливать в любой печуре нижнего и средних боев Нижегородского кремля. Узкие щели малых боевых окон в башнях и на стенах допускали, кроме использования ручного огнестрельного оружия, действие затинных пищалей2 и пищалей «малого наряда», на которые и была в основном рассчитана оборона Нижегородского кремля. Это характерно для крепостей XVI — начала XVII века и обосновывается в воинском уставе 1607—1621 го-
1 Гривенка — древнерусская мера веса, равная фунту — 409,5 г; применялся также артиллерийский фунт — 490 г.
2 Затинная пищаль — вид огнестрельного оружия для стрельбы небольшими ядрами калибром 20-25 мм из укреплений («из-за тына»).
- 30 -
дов Онисима Михайлова: «...и мне то мнится, что прибыльнее и лучше из малых пищалей стрелять, нежель из таких великих тяжелых пищалей, которые пригожаются блюсти к стенобою, а не в поле стреляти, а малым нарядом и середние статьи податнее из города в чюжие полки стреляти из малого наряду мочно трожды выстрелити, нежели из большова наряда одинова»1. Пищали более крупных калибров могли находиться в башнях только на площадке верхнего боя и стрелять через большие боевые окна между зубцами или же их устанавливали на особых площадках — обрубах.
В Нижегородском кремле больших пищалей было немного: по описи 1663 года в Дмитровской башне находилась «медная гладкая пищаль в станке на колесах» с ядрами по 7 гривенок, в Алексеевской (Кладовой) — 7 гривенок и в Никольской — 4 1/4 и 3 3/4 гривенки.
Во второй половине XVII века артиллерию Нижегородской крепости больше не обновляли, с 1622 по 1663 год, да и далее число пищалей оставалось в ней неизменным. За те же годы (1621—1668) артиллерийское вооружение, например Кирилло-Белозерского монастыря, возросло более чем в два раза — с 35 до 80 орудий2. В Нижегородскую опись 1622 года были внесены 3 тюфяка3, 55 затинных пищалей и 22 более крупных пищали, из которых лишь три имели ядра тяжелее 1 3/4 гривенки. А в описи 1663 года числятся 2 тюфяка, 21 пищаль, среди них 4 крупных и 63 затинных пищали.
В следующей по времени описи вооружения Нижегородского кремля 1697 года, практически без изменения повторенной в 1703 году, занесено 30 пищалей калибром от 1/2 до 5 1/4 гривенки, 3 тюфяка и 66 затинных пищалей. За исключением 6 пищалей, составлявших оборону Ивановской башни, и обруба при ней все остальные были сосредоточены на нагорном участке, причем 9 пищалей и 2 тюфяка стояли на «новом раскате» у Дмитровских ворот4. Восемь пищалей оказались на боевом ходе стены, куда их перенесли из-за больших повреждений и плохого состояния башен. Обслуживали пищали всего два пушкаря. Нижегородская крепость теряла свое значение. Ее боевая служба окончилась, и в 1705 году все еще годные пушки были вывезены в Казань.
Из подсчета общего количества боевых печур во всех 13 башнях кремля видно, что пищали «малого наряда» могли быть уста-
1 Михайлов О. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки... в 1607 и 1621 гг., выбран из иностранных военных книг. СПб., 1777, с. 97.
Артиллерия того времени разделялась по весу ядер на три «наряда», или «статьи», — малый, средний и большой.
2 Кирпичников А. Н., Хлопин И. Н. Крепость Кирилло-Белозерского монастыря. — Материалы и исследования по археологии СССР, вып. 77. М., 1958, с. 155, 174.
3 Тюфяк — артиллерийское орудие, стрелявшее «дробом» — картечью навесным огнем по живой цели.
4 ЦГАДА, ф. 141, № 297.
- 31 -
новлены в 48 печурах нижнего боя, предназначенного «для очищения рва», и в 115 печурах средних боев. Таким образом, фланкирование стен обеспечивалось огнем из 163 боевых окон. Кроме того, в верхнем бою башен имелось 173 больших и 77 малых боевых окон, в основном также назначенных для обстрела подступов к стенам. Для защиты самих стен фронтальным огнем можно было использовать распределенные по всему их 1800-метровому периметру 720 больших и 150 малых боевых окон верхнего боя, не считая 7 боевых печур, устроенных в средней зоне стены на некоторых пряслах.
Во всех этих возможных огневых точках в случае нужды могли располагаться стрелки с ручным огнестрельным оружием. В XVII веке оборону Нижегородского кремля обеспечивало незначительное количество затинных пищалей, совсем немного орудий «малого наряду» и всего несколько пищалей, которые можно было бы отнести к средней и большой статьям. При этом почти все основные огневые средства были сосредоточены на той стороне кремля, где наиболее возможен был неприятельский приступ. Прясла, усиленные естественными препятствиями, практически в них не нуждались, хотя и имели боевые печуры, укрытые и приспособленные для обороны так же хорошо, как и печуры в наиболее опасных местах кремля. Устройство сооружений кремля предусматривало значительно большие возможности применения огнестрельного оружия, кремль строился с расчетом на дальнейший прогресс военного дела. Поэтому усовершенствования артиллерии, происшедшие за XVII век, не повлияли на архитектуру кремля и не вызвали переделок формы и размеров бойниц или других изменений в башнях.
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
