Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

Богусевич В. А.

Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепления XIV—XV веков

OCR и подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
Богусевич В.А. Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепления XIV—XV веков // Вестник Военно-инженерной академии РККА им. В.В. Куйбышева. Вып. 25. Фортификационный сборник. М., 1939.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в сборнике)

Древне-русские каменные крепости, несмотря на их большую роль в истории Руси, исследователями русской материальной культуры и военной техники до сего времени еще не подвергались систематическому изучению ¹.

Исследователи древней русской архитектуры уделяли неизмеримо большее внимание памятникам церковного зодчества, чем гражданского и в особенности военного ². Вследствие этого даже такие выдающиеся фортификационные сооружения феодальной каменной фортификации, как каменные укрепления Порхова, Ивангорода, Новгородского кремля, Копорья, Коломны, Нижнего-Новгорода и Тулы до сих пор почти совершенно не изучены.

Поднимаемый нами специальный вопрос о влиянии огнестрельного оружия на архитектуру русских каменных крепостей XIV— XV вв. сколько-нибудь серьезно никогда не ставился.

Однако, нетрудно показать, что без разрешения этого основного вопроса и истории русского военного зодчества феодального времени научная история русских крепостей совершенно немыслима.

Отсутствием разработки данного вопроса объясняется большая путаница в области хронологии и толкования не только отдельных деталей древних построек, но и в датировке огромных оборонительных сооружений в целом, что зачастую приводит к весьма опасным искажениям большой исторической картины.

Доказательства этого положения мы даем ниже, при специальном разборе отдельных военных сооружений и комплексов.

Специалист по истории артиллерии Н. Е. Бранденбург в своем капитальном труде о Староладожской крепости ³ не придал никакого значения этой важнейшей задаче и потому дал совершенно непра-

¹ Работа А. Савельева (Материалы для истории инженерного искусства в России, Спб. 1853) и Ф. Ласковского (Материалы для истории инженерного искусства в России до Екатерины II, Спб. 1858—1865), а также Атлас к материалам для статистики Российской империи (Спб. 1839), посвященные описанию русских крепостей, далеко не полны по материалу, снабжены очень неточными чертежами и рисунками.

² Грабарь И., История русского искусства. Некрасов А. И., Русское зодчество XI—XVII вв., 1936.

³ Бранденбург Н. Е., Старая Ладога, 1896, стр. 133.

- 108 -

вильную датировку и толкование каменных укреплений Старой Ладоги.

Мы покажем ниже, что известные типы кладки, датированные Бранденбургом XII веком, в действительности относятся к XVI в., приспособлены к развитому огневому бою и вовсе не примитивны и не архаичны по технике, вопреки утверждению Бранденбурга.

Совершенно очевидно, что реконструкция военных сооружений, проживших много веков, при коренных изменениях военной техники, неизбежных в действительной истории, вызывала капитальные изменения их первоначального вида и конструкции.

Между тем, эта простая истина часто не учитывалась исследователями древней каменной фортификации.

Ошибка Бранденбурга характерна и для других исследователей, занимающихся описанием отдельных древних каменных крепостей, как например, Гусев, Окулич-Казарин, Рерих, Лебедев и др.¹

Необходимо особенно подчеркнуть, что хотя для изучения древне-русских крепостей мы как-будто и располагаем довольно большим сравнительным материалом, однако, среди дошедших до нас памятников военного зодчества ни один не может дать разрешения тех проблем, которые с удивительной ясностью и легкостью открываются нам при рассмотрении Порховской крепости.

Действительно, несмотря на ранние даты XII—XIV вв., зафиксированные письменными источниками, стены и башни Новгородского кремля, Староладожской крепости ¹, Кремля и Среднего города во Пскове, Копорья и Изборска совершенно не дают точных материалов для выяснения их первоначального вида, будучи неузнаваема изменены позднейшими реконструкциями.

Более поздние крепости: Гдов, стены окольного города во Пскове, Московский кремль, Нижний-Новгород, Коломна, Тула, Остров и Печерский монастырь, связанные с большим развитием огнестрельного оружия, не могут быть достаточно изучены без изучения более ранних типологических памятников ¹, ключом к которым служит бесспорно Порховская крепость, которая является наиболее ранним и достоверным источником по сравнению со всеми другими памятниками этого рода. Доказательства этого положения мы и приводим ниже.

Изучение Порховской крепости имеет исключительное значение, так как только она сохранила в совершенно непеределанном виде части стен и башен XIV в., поражающих исследователя прекрасной

¹ Гусев П., Изображение Новгородского Детинца на иконе Михайловской церкви.

Окулич-Казарин Н., Новые данные по топографии и истории Пскова. Труды Псковского археологического общества, в. 11, 1915.

Он же, Летописная история Изборска. Труды Псковского археологического общества, в. 12, 1915-1916.

Рерих Н., Новгородские стены.

Брикенберг В., Изборск как памятник крепостного зодчества и Гремячая башня во Пскове. Труды Псковского археологического общества, в. 12.

Лебедев Е. Е., Порхов и его окрестности, 1915.

- 109 -

степенью сохранности, позволяющей с полной четкостью и ясностью разрешить основные вопросы о характере русских каменных крепостей XIV в., и дает надежный материал для суждения о формах и устройстве каменных укреплений до появления и развития артиллерии.

Известно, что в первой половине XIII в., а именно в 1239 г., новгородский князь Александр «сруби Городцы по Шелоне» ¹. Возникновение Порховской крепости, повидимому следует отнести к этому времени. Первое прямое известие о Порхове относится лишь к 1346 г., когда великий литовский князь Ольгерд предпринял поход на реки Шелонь и Лугу. Летопись сообщает при этом, что «с Порховского городка и с Опоки взят окуп» ². Большинство летописей определяет «окуп», полученный с Порхова, в триста рублев и в «триста рублев и шестьдесят новогородских».

Рис. 1. План крепости Порхов

Каменная крепость в Порхове была построена в 1387 г. Под 1387 г. Первая новгородская летопись сообщает: «того же лета благослови владыко Алексей весь Новгород ставити город Порхов камен и послаша новгородцы Ивана Федоровича, Фатьяна Есиповича, и поставиша город Порхов камень» ³. Другие летописи прибавляют: «...главинным серебром демественника святыя Софея», т. е., иными словами, Порховская крепость была построена на средства Новгородского государства, хранившиеся «на полатях» Софийского собора в Новгороде.

Порховская каменная крепость находится на правом берегу среднего течения р. Шелони (рис. 1) и защищала юго-западные границы Новгородского государства от Литвы и Пскова. С двух сторон она омывается р. Шелонью, образующей здесь изгиб, а с двух других сторон искусственным рвом, который некоторые склонны рассматривать, как обмелевшее древнее русло Шелони. Таким образом, крепость находилась как бы на острове. Такое состояние теперь

¹ Новгородская летопись по синодальному хартейному списку, 18881 стр. 252.

² Там же, стр. 346 «Полное собрание русских летописей» (П. С. Р. Л.), т. III, стр. 83, 226, IV-58; V-225; VII-210; X-217.

³ Там же, стр. 373, 1888 г., П. С. Р. Л., т. III – стр. 94; IV-95 и 138: V-242.

- 110 -

она имеет весной. В летнее же время ров, проходящий у ее юго-западных и западных стен, стоит совершенно сухим.

Форма крепостных стен приближается к пятиугольнику, длина стены, по данным 1767 г.¹, имела около 500 м. В древности крепость имела четыре башни, сейчас их осталось три.

Кроме того, крайне важно отметить, что на постройку каменной крепости в Порхове новгородцы послали одного из лучших своих воевод — боярина Ивана Федоровича ².

Все это позволяет считать, что Порховская крепость была выстроена по всем правилам военной техники, известным новгородцам в конце XIV в.

В 1 км к югу от каменной Порховской крепости на правом берегу р. Шелони находятся остатки древнего земляного Городища. Историк Порхова Е. Е. Лебедев считает, что это и есть остатки Городка, выстроенного Александром Невским в 1239 г. По его мнению, перенесение крепости на новое место было сделано новгородцами только в 1387 г. при построении каменной крепости ³.

Нам представляется более правильным считать, что земляное Городище значительно старше знаменитого Новгородского князя XIII в. и возможно относится к родовому обществу. Время построения феодальной крепости на том месте, где стоит каменная, мы относим именно к 1239 г., а в 1387 г. произошла замена деревянных стен каменными.

Наиболее серьезные военные испытания Порховская крепость выдержала в 1428 г. во время осады литовскими войсками под предводительством Витовта. Крепость была сильно повреждена пушками и после недельной осады была вынуждена вступить с Витовтом в мирные переговоры через посадников и «воевод порховских» Григория Борисовича Посахно и Исаака Андреевича Борецкого ⁴. В результате мирных переговоров Порхов откупился от осады суммой в 5000 рублей серебром, по прибавлению Архангельской летописи, «Рижским», т. е. рижским серебром ⁵.

¹ Дело Порховкого полицейского управления за 1766—1767 гг. Псковские губернские ведомости 1873 г., № 5, Е. Е. Лебедев, Порхов и его окрестности, 1915. Приложение № 8. В сметной описи 1699 г. длина стен Порхова определяется в 195,5 саж. Н. Г. Бутков, Состояние Великого Новгорода и Порхова в 1699 г., Журнал министерства внутренних дел, стр. 414, 1841 г.

² Кроме постройки Порхова новгородская летопись по синодальному списку о деятельности боярина Ивана Федоровича сообщает, что он в 1377 г. ходил в качестве воеводы «к новому городку на Овло на реце, немечкому, и стояша под городом много дней, и посад весь взяша и волость всю потравиша и полону много приведоша в Новгород» (стр. 365). В 1380 г. Иван Федорович вместе с владыкой Алексеем, боярами и житьими людьми участвовал в посольстве к московскому великому князю Дмитрию Ивановичу (стр. 367). В 1411 г. Иван Федорович был одним из главных новгородских воевод во время похода против шведов под Выборг (стр. 399). В 1427 г. Иван Федорович очищает Заволочье от вятчан (стр. 404).

³ Лебедев Е. Е., Порхов и его окрестности, стр. 34.

⁴ П. С. Р. Л. т. IV, стр. 205 и т. V, стр. 26. Новгородская летопись по синодальному списку, стр. 413.

⁵ Карамзин, История государства российского, кн. 2, изд. 1842 г., т. V, примечание 260.

- 111 -

Таким образом, Порхов литовцы так и не взяли. 28 июля с Витовтом был заключен мир.

В летописях содержатся чрезвычайно интересные подробности об осаде Порхова Витовтом.

В армии последнего было огнестрельное оружие различного калибра и назначения: «бяху же с ним и пушки, и тюфяки ¹, и пищали». Кроме того, к Порхову доставили огромную осадную пушку, называвшуюся «Галкой», которую, по словам летописи, везли «на сорока лошадях с утра и до обеда, на сорока других с обеда до полудня, на сорока иных с полудня до вечера».

У пушки «Галки» был «мастер» немец, именем «Микола», который похвалился Витовту в том, что он из своей пушки разобьет башню и каменную Никольскую церковь, стоявшую внутри крепости. Выстрел этой осадной пушки отличался страшной силой. Летописец говорит, что бомба пробила башню и церковь, выбила зубцы на другой стене крепости, и, пройдя через крепость, попала в войска Витовта, где убила воеводу Полоцкого, многих людей и лошадей. Священник, служивший при этом в церкви, остался невредим, а самого «немчино пушечника» при выстреле разорвало, так что остался от него только кусок камзола ².

Направление обстрела ясно указывает, что главный штурм подготовлялся литовцами со стороны рва, у Никольской башни. Весьма возможно, что быструю уступчивость новгородцев под Порховом в значительной степени следует приписать невиданному до сих пор могуществу осадной артиллерии, так поразившему летописца.

Вслед за осадой Порхова Витовтом в 1428 г., в 1430 г. «новгородцы приставили к Порхову другую стену» ³.

Исследование Порховской крепости на месте, произведенное нами в 1931 г., позволило установить, что значительная часть стен и одна башня прекрасно сохранились без перестройки от 1387 г., в то время как другие участки стен и две другие башни носят явный отпечаток реконструкции 1430 г. Однако, и в этих переделанных в XV в. частях очень легко отличить основу XIV в. от дополнений XV в.

Резко бросается в глаза, что в 1430 г. новгородцы усилили стены и башни крепости, примыкавшие ко рву, т. е. с наиболее угрожаемой и опасной стороны, подвергшейся повреждениям от литовской артиллерии в 1428 г.

Таким образом, артиллерия вызвала необходимость увеличить толщину крепостных стен и, как увидим далее, вызвала к жизни и ряд других приспособлений, непосредственно связанных с огнестрельным боем.

¹ Один из видов огнестрельного оружия.

² П. С. Р. Л., т. XIII, стр. 94, Русская летопись по Никонову списку, ч. V, изд. 1789 г., стр. 94-95; т. XII, стр. 3.

Татищев В. В., История российская с самых древнейших времен, Спб, изд. 1784 г., кн. IV, стр. 499-500.

³ П. С. Р. Л., т. III, стр. 110. Новгородская летопись по синодальному списку, стр. 414.

- 112 -

Части крепости, защищенные р. Шелонью и потому наиболее безопасные от атаки, новгородцами в 1430 г. утолщены не были.

Так называемая Малая башня (рис. 2) и примыкающая к ней со стороны р. Шелони стена исключительно важны для суждения о русских каменных крепостях XIV в., не рассчитанных на сопротивление артиллерии, которая в это время находилась еще в младенческом возрасте.

Рис. 2. Порхов. Малая башня 1387 г.

При описании древних каменных крепостей исследователями было усвоено предвзятое мнение, что древние стены и башни были первоначально толще и выше по сравнению с их более поздним состоянием ¹.

Это мнение не только черезчур обще, но можно сказать, прямо противоречит исторической действительности.

На самом деле: стена Порховской крепости у Малой башни, возведенная в 1387 г., имеет всего около 1 м толщины при общей высоте около 8 м. Такую же толщину первоначально имели Порховские стены на всем своем протяжении до 1430 г., когда со стороны рва они были утолщены вдвое, при помощи прикладки с наружной стороны старой стены новой стенки.

Небольшая толщина каменных стен Порховской крепости в XIV в. не могла быть исключением в каменном крепостном зодчестве XIV в., так как сохранившиеся остатки стен XIV в. в других русских каменных крепостях полностью подтверждают это наблюдение.

¹ Бартенев С. П., Московский кремль в старину и теперь, стр. 20.

Фриман А. А., История крепостных сооружений в России, Спб., 1895.

- 113 -

Наряду со стеной у р. Шелони в Порховской крепости прекрасно сохранилась Малая башня, выстроенная так же, как и стена, в 1387 г. Эта прямоугольная в плане башня при общей высоте около 10 м имеет такую же толщину, как и примыкающие к ней стены т. е. около 1 м. Внутри она имела четыре яруса и сильно выступает перед стеной.

Малая башня, так же как и стелы, сложена из плитного камня на известковом растворе. Камень довольно мелкий, но прочный: даже без штукатурки стены не сильно выветрились. Ряды кладки идут неровно, облицовочные камни лишены тщательной обтески.

Штукатурка отсутствует и хорошо видны пазы от «пальцев» лесов.

Особенно интересно устройство бойниц в стенах башни. Бойницы Малой башни представляют собой узенькие щели как снаружи, так и внутри и могли быть рассчитаны только на стрельбу из лука или арбалета, но ни в коем случае не предназначались для артиллерийского боя.

На каждой из трех выступающих сторон башни находятся по три узких отверстия, по одному на каждую сторону для одного из внутренних помостов башни. Внутреннее пространство башни было разделено тремя деревянными помостами на четыре помещения, сообщавшиеся друг с другом деревянными лестницами. Со стороны двора тыльная стена башни сделана заподлицо с соседними участками стен и имеет два входа: один на уровне земли, другой расположен в третьем ярусе, в него, возможно, вела деревянная постоянная или приставная лестница. Весьма характерно, что Малая башня даже в 1699 г. не имела пушек. По данным сметной описи 1659 г., на Малой башне не было пушек, да и быть не могло, так как она никогда не была предназначена для установки артиллерии.

Две другие сохранившиеся башни Порховскои крепости, расположенные со стороны рва, были реконструированы в 1430 г. вместе с примыкающими к ним участками стен крепости. Эти стены и башни были усилены утолщением кладки в своих наружных частях. Первоначально эти башни были прямоугольными. Угловая Никольская башня и после реконструкции сохранила свою первоначальную прямоугольную в плане форму, но две ее внешние стены были утолщены на 1 м и в них были сделаны широкие амбразуры и бойницы, приспособленные для артиллерийской стрельбы. Две внутренние стены Никольской башни полностью сохранили свою первоначальную толщину и кладку постройки 1387 г. Толщина этих стен в средних и верхних своих частях не превышает 1 м. Они сложены из кусков плиты разной формы, большей частью небольшого размера. Ряды кладки не отличаются правильностью. Облицовочные камни не имеют правильной обтески. Однако, материалы и кладка отличаются большой прочностью и почти не пострадали от времени, несмотря на отпадение штукатурки. В древности Никольская башня была проездной. Ее проездной пролет перекрыт коробовым сводом и в настоящее время почти весь засыпан землей. Это хорошо видно с внутренней стороны, а с внешней стороны древний проездной про-

- 114 -

лет замаскирован небольшой часовенкой. В XIX в. на стены башни была поставлена каменная восьмигранная колокольня. Проезд под Никольской башней в древности не приводил непосредственно внутрь крепости. Пройдя под башней, следовали узким коридором между двух стен — основной и дополнительной, закрывавшей вторые ворота, расположенные в основной стене в нескольких десятках метров к северу от башни.

Очень хорошо виден характер утолщений наружной стены башни, сделанных в 1430 г. на юго-западном углу башни (рис. 3). Здесь хорошо виден первоначальный вход в башню со стены. Вход этот узкий с полукруглым верхом. Заложили его, по всей вероятности, в 1430 г., так как в это время в дополнительной стенке башни сделали новый, более широкий вход. В нижней части башни сохранился первоначальный вход, в который со стороны двора ведет небольшая каменная лестница. В древности Никольская башня имела четыре яруса, причем нижний являлся проездным пролетом под каменным сводом. Древние формы крыш Никольской башни неизвестны. В 1699 г. Никольская башня имела около 15 м высоты и 12 м ширины ¹.

Рис. 3. Схематический план Никольской башни в Порхове. Штриховкой показана стена 1430 г.; черным — стена 1387 г.		Рис. 4. Порхов. Средняя башня 1387—1430 гг. с внутренней стороны крепости

Формы третьей, так называемой Средней башни (рис. 4) Порховской крепости еще больше, чем Никольской были изменены при реконструкции 1430 г. Первоначально в 1387 г. Средняя башня была прямоугольной, т. е. такого же типа, как и Малая. В 1430 г. Средняя

¹ Лебедев Е. Е., Порхов и его окрестности, приложение № 5, стр. 4.

- 115 -

башня была утолщена с трех наружных сторон и приобрела в плане подковообразную форму, снаружи она стала полукруглой, а с внутренней стороны крепости сохранила первоначальную тонкую (около 1 м толщины) и прямую стенку. По сметной описи 1699 г. эта башня имела те же размеры, что и Никольская.

В наружных стенах башни сделаны артиллерийские амбразуры, не относящиеся, конечно, ко времени ее первоначальной постройки.

Наряду с тремя сохранившимися до сих пор башнями, до начала XIX в. здесь существовала еще четвертая башня, находившаяся на юго-западном углу крепости, у берега р. Шелони. Она называлась Псковской. Подмытая рекой, эта башня уже в 1873 г. была в полуразрушенном состоянии, что и видно на рисунке этого времени ¹. Хотя при неточности сохранившегося рисунка трудно судить о формах этой башни, однако, все же можно заметить, что она имела такую же форму, как и Средняя после реконструкции 1430 г. Следовательно, можно считать, что и Псковская башня в 1387 г. была четырехгранной. Таким образом, в конце XIV в. все четыре башни Порховской крепости имели прямоугольный план. До 1766—1767 гг. к западу от Псковской башни вдоль берега р. Шелони существовали еще остатки древнего въезда в крепость, который был устроен так же, как и у Никольской башни, между двух стен ².

В данных 1699 г. мы имеем очень любопытное описание небольшого подземного хода, служившего для водоснабжения крепости. Об этом источник сообщает следующее: «Да в городе Порхове под городовую стену в Шелонь реку тайник каменный; и тот тайник горазно осыпался, и водою скуден горазно. И которые в тайник были трубы из колодезя в Шелонь реку, и те трубы засегли. И ныне тот тайник стоит порушився, и в осадное время водою прожить немочно. А в городе Порхове колодезей, опричь того тайника, никакого нет» ³.

В том же документе упоминаются еще деревянный раскат и каменная тюрьма в стене.

В 1699 г. на трех башнях (Псковской, Средней и Никольской) находились три медных пушки, по одной пушке в каждой башне, и к ним 601 железное ядро. Кроме того, крепость имела 27 пищалей с 1310 железными ядрами. Сверх того, в Порхове было 26 железных мушкетов и 60 длинных копий. В крепости еще находилось 90 больших каменных и 220 меньших каменных ядер, пушек к которым не было. Четыре бочки пороха, куски свинца и фитили хранились в крепости под каменной церковью Николая чудотворца. Деревянные ворота Порхова обивались железными листами, которых по сметной описи 1699 г. значилось 260 шт.⁴

¹ Рисунок помещен у Е. Е. Лебедева в книге «Порхов и его окрестности», стр. 29. Дальнейшее разрушение Псковской башни относится к 1825 г.

Силин П. М., Псковские губернские ведомости, № 17, 1872. Башня сравнена с крепостной стеной в 1876 г.

² Лебедев Е. Е., Порхов и его окрестности, приложение 8.

³ Там же, приложение 5, стр. 5.

⁴ Там же, приложение 5, стр. 5.

- 116 -

Гарнизон Порхова в XVII в. состоял из воеводы, 50 стрельцов, 2 пушкарей, 2 воротников и «посадских людей, которые в службу великого государя написаны 190 человек», т. е. всего около 250 бойцов.

Мы уже показали выше, что несмотря на реконструкцию 1430 г. Порховской крепости очень легко выделить первоначальные части 1387 г., сохранившиеся благодаря тому, что крепость уже с конца XV в. попадает в тыловую, второстепенную линию укреплений московского государства на северо-западе. Ни во время ливонской войны, ни в эпоху борьбы русского народа с польскими интервентами в XVI—XVII вв. Порховская крепость не играла заметной роли, а в конце XVII в. находилась уже в довольно запущенном состоянии и не подвергалась дальнейшим реконструкциям.

Это стечение обстоятельств и сохранило для нас редчайший и, можно сказать, единственный образец русской каменной крепости XIV в.

Только сравнивая с Порховской крепостью, мы имеем теперь возможность несколько расшифровать сложную строительную историю других русских каменных крепостей, ни одна из которых не сохранила свое первоначальное устройство с такой отчетливостью, как Порховская.

Кроме того, исследование Порховской крепости позволило нам с полной ясностью поставить вопрос о тех крупных изменениях в каменном крепостном зодчестве, которые были вызваны появлением артиллерии.

Становится совершенно ясным, что все другие русские каменные крепости, даже построенные раньше Порховской, подверглись капитальным перестройкам, коренным образом изменившим их древнейший вид, и что перестройки эти, главным образом, объясняются возникновением и развитием артиллерийского боя.

Можно привести многочисленные факты, полностью подтверждающие эти соображения.

Знаменитая Староладожская крепость, вызвавшая восторги Бранденбурга, как прекрасно сохранившаяся каменная твердыня начала XII в., при внимательном рассмотрении чертежей ее, изданных тем же Бранденбургом, дает нам лишь ничтожные следы древнейших строительных периодов.

Исследование стены Староладожской крепости, произведенное мной летом 1936 г., полностью подтвердило соображения о том, что дошедшие здесь до нас укрепления в основном относятся к эпохе развитого огнестрельного боя, а не к более ранним периодам, остатки которых можно найти тут лишь с большим трудом.

Восточная, примыкающая к Волхову стена Староладожской крепости имеет около 10 м толщины. В проломе этой стены на обоих профилях ее ясно видны составные части ее разновременной кладки. Эти разновременные кладки отличаются друг от друга по составу и технике; хорошо видны швы, разделяющие разновременные части стены (рис. 5).

- 117 -

Наиболее древней частью тут является стена, находящаяся теперь в середине массива кладки, получившегося путем разновременных утолщений. Стена имеет в своих древних частях около 1 м толщины.

Она сложена на известковом растворе исключительно из тонких и неправильных по форме плит. Можно думать, что это и есть стена 1116 г., построенная посадником Павлом задолго до появления огневого боя на Руси. Всестороннее ее исследование сейчас совершенно невозможно, так как это потребовало бы уничтожения более поздних стен, пристроенных к древнейшей с обеих сторон: наружной со стороны Волхова и внутренней со стороны двора крепости. Наружная первая пристройка имеет толщину около 2 м, и сложена также из тонкой плиты на извести. Таким образом, характер кладки второй стены такой же, что и первой, но ее значительная толщина заставляет датировать ее периодом развития огнестрельного оружия, т. е. не ранее XV в. Действительно, первая новгородская летопись под 1455 годом сообщает о реконструкции Староладсюкской крепости. С наибольшей вероятностью к этой дате и следует отнести вторую стену рассматриваемой крепости.

Рис. 5. Поперечный разрез стены старой кладки.
1 — стена XII в.; 2 — стена XV в.; 3 — стена XVI в.

К третьему периоду усиления стены относится кладка, состоящая из больших правильной формы хорошо обтесанных кусков плиты с большим количеством крупных булыжных камней, которые расположены как в наружных, так и во внутренних частях этой кладки.

Эта резко бросающаяся своей разницей по отношению к более древним частям стены кладка имеет среднюю толщину со стороны Волхова (где она примыкает ко второй стене) около 3 м, а с внутренней стороны крепости она пристроена непосредственно к древнейшей стене и достигает огромной толщины — около 4 м. Этот тип кладки характерен для московского строительства XV—XVI вв. Можно считать, что третий период усиления каменных укреплений Старой Ладоги относится к периоду строительства новых московских крепостей на северо-западных границах в конце XV — начале XVI вв., т. е. непосредственно после присоединения к Москве владений Новгорода, что сделало прибалтийские государства — Литву и Швецию — непосредственными соседями Московской державы. Почти все башни Старой Ладоги в своих частях, обращенных внутрь, сохранили тонкие стенки, что свидетельствует о том, что наружные стены, будучи сильно утолщенными с обеих сторон, предназначались для сопротивления артиллерийскому огню.

- 118 -

Булыжные камни, находящиеся в облицовочных частях старо-ладожских башен и придающие им архаический вид, не относятся к первоначальной кладке, а введены в большом количестве в кладку наружных частей крепостных стен опять-таки для противодействия разрушительной силе артиллерийских ядер. Яркими примерами такого назначения является кладка стен Псковской и Гдовской крепостей в XV—XVI вв. (рис. 6).

В это время особенно старались усилить булыжным камнем подножие стен, так как каменные стены, подбитые в этой части, легко обрушались.

Из четырех башен Старой Ладоги башня «Воротная» сохранила четырехугольную форму, а остальные три, характеризованные Бранденбургом как круглые, в действительности имеют крайне неправильную форму, что вызвано сильными утолщениями, которые нарушили первоначальную прямоугольность плана этих башен.

При рассмотрении чертежей башен Старой Ладоги ясно видно, что во внутренних частях они сохраняют остатки первоначального прямоугольного плана, а наружные их части после многочисленных изменений можно назвать полукруглыми. Мощные амбразуры и бойницы Старой Ладоги явно рассчитаны на огнестрельное оружие и не могут относиться к XII—XIV вв.

Псковская крепость, имеющая наиболее бурную боевую историю и испытавшая на себе удары первоклассных западно-европейских войск ¹, постоянно должна была находиться на высоком уровне военной техники. Действительно ни одна из древнерусских крепостей не подвергалась таким бесчисленным перестройкам, как Псковская. Однако, резко бросается в глаза, по летописным данным, что наиболее напряженные строительные работы по утолщению и повышению стен, а также по сооружению новых башен во Пскове падают на конец XIV и первую половину XV вв., что явно ставит эти работы в зависимость от технического переворота, вызванного в эту эпоху огнестрельным оружием ².

Интересно отметить некоторые части псковских стен, сохранившиеся без перестройки от XIV в. и вполне соответствующие древнейшим частям Порховской крепости.

Остаток стены 1375 г. так называемого среднего города во Пскове, несмотря на утолщения, сделанные в 1399, 1432 и 1453 гг., отличается небольшой толщиной: около 1 м в верхних частях и раза в полтора толще в нижних. Эти стены не имели почти никакого военного значения в XVII в. и уже в это время не ремонтировались, что совершенно ясно из следующей надписи на чертеже псковских укреплений XVII в.: «Город середний по досмотру осыпался весь починить не мочно» ³.

¹ За время своего существования Псков выдержал 26 осад и только один раз был сдан вследствие измены.

² П. С. Р. Л., т. IV и V, годы 1393, 1397, 1399, 1400, 1401, 1402, 1404, 1407, 1417, 1432, 1452, 1453, 1458, 1462, 1465.

³ Васильев И. И., Археологический указатель г. Пскова и его окрестностей, 1898, стр. 60.

- 119 -

Наиболее древняя часть стены Псковского кремля, повидимому, XIV в., стоящая на высоком и крутом берегу р. Великой, имеет такую же незначительную толщину, в то время как другие стены Псковского кремля, подвергавшиеся многочисленным реконструкциям, значительно толще.

Каменная Изборская крепость, выстроенная псковичами в 1330 г. (находилась до начала XVIII в. на наиболее беспокойной границе и подвергалась значительным перестройкам), имеет в южной своей части стену с хорошо видным по профилю швом, разделяющим две примыкающие друг к другу стены (рис. 7). Здесь вследствие обвала части стены и обнажения профиля мы опять можем отметить усиление первоначальной стены при помощи прикладки дополнительной (рис. 8).

Рис. 6. Гдов. Кладка крепостной стены          Рис. 7. Изборск. Крепостная стена XIV—XV вв.

Все приведенные нами примеры древних стен, построенных до развития огнестрельного оружия, кроме незначительной толщины, почти не превышающей 1 м в верхних своих частях, совершенно не имели амбразур, бойниц и камер для хранения огнестрельных припасов в своих нижних частях, а зубцы их отличались большой шириной. Например, зубцы Порховской стены 1387 г. имеют около 3 м ширины.

- 120 -

Попытки исследователей, задавшихся целью найти части стен и башен Новгородского кремля XII и XIV столетий, обречены на полную неудачу, так как дошедшие до нас каменные стены и башни его не имеют ничего общего со стенами и башнями XIV в., тип которых выяснен нами при исследовании Порховской крепости. Большая толщина новгородских стен и башен (около 4 м), а также их устройство, явно предназначенное для развитого огнестрельного боя, совершенно не соответствуют каменным крепостям XIV в., что было уже отмечено нами на примере Порхова и других памятников XIV в.

Рис. 8. Поперечный разрез стены Изборска. 1 — стена XIV в.; 2 — стена XV в.

Не требует особых доказательств то соображение, что каменные стены Новгородского кремля, выстроенные в первой половине XIV в. и не пережившие переворота в технике крепостного строительства, вызванного появлением и развитием огнестрельного оружия, были явно устарелыми и не соответствовали военной технике в конце XV в. Этим обстоятельством и была вызвана грандиозная перестройка Новгородского кремля, произведенная Москвой в течение десятилетнего периода с 1490 по 1500 гг. Хотя летопись и упоминает, что постройка нового Новгородского кремля в 90-е годы XV в. производилась на старой основе, нам кажется, что дело не ограничилось облицовкой кирпичом, как полагают некоторые исследователи. История реконструкции Порховской, Псковской, Старо-Ладожской и Копорской крепостей в XV в. заставляют думать, что тонкие и обветшавшие стены Новгородского кремля, возведенные в XIV в., были в несколько раз утолщены в 1500 г., а затем уже обложены снаружи кирпичом. Тот факт, что за одним рядом кирпичной кладки в стенах и башнях Новгородского кремля мы видим плитный камень, не может служить доказательством принадлежности этой плитяной кладки к XIV в., так как хорошо известно, что стены Московского кремля, строившегося в то же время, что и Новгородского, т. е. в конце XV в., строились и из камня и из кирпича. Мы считаем, что в 90-е годы XV в. стены Новгородского кремля были сначала утолщены при помощи плитняковой кладки и лишь затем облицованы кирпичом. Некоторые полагают, что круглые башни Новгородского кремля (Митрополичью и Федоровскую) в нижних частях следует считать сохранившими формы XIV в., на том основании, что низ этих башен каменный, а верх и облицовка кирпичные. С нашей точки зрения, это мнение не является доказанным по тем же соображениям, которые мы сделали по отношению к стенам. Московская техника этой эпохи часто применяла подобное сочетание каменной и кирпичной кладки. Примером такой кладки могут служить Московский кремль и трапезная Троицкого монастыря в Калязине на Волге, построенная в 1525—1530 гг.

- 121 -

Летом 1929 г. нам удалось установить, что нижние части стен этой трапезной, имеющей три этажа, сделаны из белого камня, а верхние части сложены из кирпича. Не лишнее заметить, что Федоровская башня Новгородского кремля в XIV в. была проездной а башни такого назначения в XIV в. всегда были прямоугольными в плане.

Следовательно, можно утверждать, что дошедшая до нас круглая Новгородская Федоровская башня, целиком (как в своих кирпичных, так и каменных частях) построена в конце XV в. Датировку новгородской Белой башни в ее существующих формах XIV в. также следует отвергнуть. Ее большая толщина, кирпичная облицовка, бойница для огнестрельного оружия также должны быть отнесены к московскому строительству конца XV в., тем более, что есть указание на то, что стены и башни Софийской стороны одновременно с Новгородским кремлем были реконструированы москвичами к 1500 г. Это видно из летописного рассказа о крестном ходе и освящении сначала нового Новгородского кремля, а затем наружного крепостного обвода Софийской стороны новгородским архиепископом Геннадием 8 и 15 декабря 1500 г. ¹

Одновременно с генеральной перестройкой Новгородского кремля Московское правительство в 90-е годы XV в. выстроило заново первоклассную крепость Ивангород, расположенную на правом восточном берегу р. Наровы против города Нарва.

В это же время москвичи заново отстраивают под руководством итальянских архитекторов и техников Московский кремль.

В хронологическом, техническом и конструктивном отношении чрезвычайно близки три памятника военного зодчества: Московский кремль, Кремль Нижнего-Новгорода и Ивангород. Во всех этих трех памятниках ясно видна законченная фортификационная система, сложившаяся под влиянием новой военной техники — «огненного боя». В течение XVI и XVII вв. происходит лишь дальнейшее совершенствование этой оборонительной системы.

В Ивантородской крепости, рассчитанной на большой гарнизон (в несколько тысяч человек), мы видим решительное преобладание круглых башен. Из десяти башен Ивангорода, три круглые. Стены обладают большой высотой и мощностью, с конца XV до начала XVIII в. эта крепость играла первостепенную роль при военных столкновениях Московского государства со своими западными соседями на берегах Балтийского моря.

С особенной наглядностью московская каменная фортификация конца XV — начала XVI в. может быть рассмотрена на примере наименее тронутой позднейшими реставрациями Копорской крепости, которая до сих пор не была изучена и совершенно ложно датировалась 1282 г., т. е. эпохой Новгородской независимости, что, несомненно, запутывало разрешение конкретного исторического воп-

¹ Новгородская летопись, Спб. 1879, стр. 59-64; московский кремль детально исследован С. П. Бартеневым в книге «Московский кремль в старину и теперь».

- 122 -

роса о большом различии новгородской материальной культуры вообще и военной в частности.

Копорская крепость, несмотря на свою раннюю летописную дату каменной постройки, относящейся к 1280 г., в действительности оказывается постройкой, возведенной в конце XV и начале XVI вв., т. е. относится ко времени возведения и реконструкции крепостей Московским правительством на северо-западных границах Руси против шведов и ливонского ордена ¹.

Рис. 9. Копорье. План второго этажа угловой башни

Детальным исследованием Копорской крепости, произведенным в июле 1935 г., установлено, что дошедшее до нас сооружение не сохранило остатков каменной крепости конца XIII в., а все четыре копорские башни имеют тип, чрезвычайно близкий к Псковской Гремячей башне 1525 г. Тождественность приемов тески камня, кладки, формы башен, толщина их стен (около 5 м в нижних частях), устройство бойниц, лестниц и сводов заставляет даже предположить, что Копорская крепость и Псковская Гремячая башня выстроены, повидимому, одними и теми же мастерами. Нам кажется, что Копорье было выстроено раньше, а именно в конце XV и начале XVI в. и стоит в тесной связи с постройкой Ивангорода. Очевидно, Копорье в это время приобрело очень важное стратегическое

¹ В летописях о Копорье упоминается первый раз в 1240 г., а именно что немцы, вступив в новгородские земли, построили крепость Копорье на берегу Финского залива. В 1241 г. новгородцы под предводительством Александра Невского взяли Копорье. Снова упоминается о Копорье 1279 и 1280 гг., когда деревянная крепость была заменена каменной. В 1282 г. крепость была срыта до основания и снова возобновлена новгородцами в 1297 г. Была ли крепость деревянная или каменная, летопись не говорит. Ред.

- 123 -

значение, служа защитой коммуникационных линий ивангородского гарнизона.

Общий план Копорской крепости приближается к треугольнику. Башен четыре, два фасада имеют по две башни, и один, более доступный при штурме, — три. Стены до сих пор еще достигают местами высоты 15-16 м, и имеют в своих средних частях до 4 м ширины, сложены из крупного хорошо тесаного известняка и имеют бойницы для огненного боя. Все башни Копорья однотипные, высотой около 20 м, толщиной у подошвы до 5 м и в средних частях до 4 м, имеют круглую форму, прекрасные внутренние сводчатые ходы сообщений и лестницы, связывающие отдельные части башни.

Все башни Копорья отличаются круглой формой плана (рис. 9) и снабжены крытым сферическим сводом над нижним этажом, который предназначался не только для боевых действий, но и для хранения пороха, свинца, ядер и других боевых припасов.

Рассмотрение русской каменной фортификации XIV—XV столетий, приводит нас к общему выводу о превосходстве московских оборонительных сооружений XV в. по сравнению с устарелой новгородской системой, наиболее ярким представителем чего является Порховская крепость.

Московский кремль, Ивангород и Копорье дают наиболее значительные вехи для суждения об эволюции русских крепостей под влиянием огненного боя.

- 124 -

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!