Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
А. Ю. Майничева
Мировоззренческая доктрина деревянных храмов Сибири: божественное и мирское
OCR OlIva, подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
А. Ю. Майничева. Мировоззренческая доктрина деревянных храмов Сибири: божественное и мирское // Историческое познание: традиции и новации: Материалы Международной теоретической конференции. Ижевск, 26-28 окт. 1993 г. Часть 2. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1996.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в сборнике)
Русские православные храмы издавна были многофункциональными. Не исключение в этом отношении и деревянные храмы Сибири ХVII—ХVIII вв. Помимо своей прямой культовой функции, все приходские и соборные церкви были местом межинформационно-личностных контактов населения, выполняли общественные культурно-обрядовые функции. В церквях Сибири хранились главные казачьи святыни: иконы, принесенные отрядом, и войсковые знамена. Казаки Ермака принесли в Сибирь иконы Св. Михаила и Спаса, особенно почитаемые в казачьей среде, как покровителей защитников страны [1]. В условиях XVII в. сама церковная служба, храмовые престольные праздники, сопровождавшиеся выносом, памятных реликвий, имели не только религиозное, но и эмоционально-зрелищное воздействие. Церковные здания также выполняли определенные хозяйственные функции. Часто они служили местом хранения купеческих товаров и казны купцов, как это было в Мангазее. Томская церковь Троицы Живоначальной (1654 г.) имела подклет высотой в 2 сажени (около 4,5 м), причем под помещением церкви находился «анбар кладной» — хранилище, а под трапезной — жилые отапливаемые помещения [2]. Тобольский Софийский собор, сгоревший в 1643 г., также имея хозяйственный подклет высотой около 4 м.
В церковных зданиях горожане предъявляли свои коллективные челобитные воеводам. Выбор этот горожанами, среди которых большую часть составляли служилые люди, осознававших свою роль в деле присоединения и освоения Сибири, не случаен, так как церкви, в которых провозглашалось о важнейших государственных событиях, имели огромную общественную значимость. В силу своего высотного, господствующего положения в поселениях церкви, вокруг которых группировалась жилая застройка, часто становились
- 144 -
градообразующими доминантами, формирующими площади — местом проведения ярмарок, приурочивавшихся ко дню празднования памяти святого. Так, Зашиверская Спасо-Преобразенская церковь (1700 г.) имела в высоту около 16 м, вышеупомянутый Софийский собор — 20 м, церковь же Троицы Живоначальной — 50 м, которая действительно являлась «овеществленной осью» города [3].
Однако, несмотря на многообразие функций храмов, в первую очередь они были призваны исполнять культовое предназначение «видимого посредства». «Хотя свобода и духовность благодати Божией не имеют ничего общего с телесностью и видимостью каждого из посредств и хотя воздействие Духа Божия на человека есть вполне духовное воздействие, тем не менее таинственность иного, чем сам человек со своею свободою и разумением, необходимо требует для себя некоторой видимости и внешности как средства и способа для воздействия на человека — духовно-телесное существо» [4]. Вероятно, отсюда и проистекает некая двойственность храмов. С одной стороны — стремление к выражению духовной сущности и господства духовного начала над материей, идеи Бога. Это и применение христианской символики, и трактовка луковичной главки и имитирующей ее бочки как отображение идеи троичности Бога [5]. Это и особое отношение к завершению церквей шатром или многоглавием. Высокий шатер символизировал идею стремления к возвышенному, к небесам; кроме того, с ним продолжала связываться памятная (обетная) функция, свойственная монастырскому строительству [6]. Многие сибирские деревянные церкви имели трехчастную структуру, причем сакральная ценность частей здания увеличивалась с приближением к алтарю. Эти три части соответствуют трем главным членениям христианского общества: священнослужители, верные, оглашенные. Например, Зашиверская церковь, построенная на берегу Индигирки, где коренным народом были якуты, среди которых проводилась христианизация, имела четкое трехчастное деление, причем ее планировка позволяла организовать несколько входов и отделить верных от прозелитов, что отмечено еще в метрике А. Бердникова, осматривавшего церковь в 1891 г. [7].
Воплощая собой образ мира, христианский храм был прежде всего храмом. Если в материальном своем качестве он служил «видимым посредством» для проявления силы Божества и общения с ним, то в духовном качестве это «видимое посредство» было «орудием и как бы проводником для человека благодати Божией» [8].
Вторая сторона двойственности храмов порождалась
- 145 -
человеческой, «телесной» сущностью людей, возводивших храм, которые следовали определенным эстетическим принципам. В русском храмовом зодчестве примечательна особенность, подмеченная многими исследователями: главенствующее значение внешнего облика здания по сравнению с его интерьером. Известно, что в композиции византийских церквей предпочтение отдавалось внутреннему пространству — здание служило оболочкой для ритуальных действий, фасад же играл второстепенную роль. На Руси византийский прототип претерпевает эволюцию, выразившуюся в появлении величественных сооружений со скромным внутренним объемом. Кроме всего прочего, это было связано с необходимостью обогрева церкви, а в суровом климате Севера России и Сибири это весьма существенный фактор. Недаром в храмовых комплексах были и «летние», неотапливаемые, и «зимние», отапливаемые, церкви. В.В. Суслов в этом наблюдении усмотрел еще и превалирование эстетических начал духовного склада народа над религиозными. Это явление он охарактеризовал как «наиболее полное выражение народного художественного вкуса», здесь «стояло впереди всего желание воплотить свои идеалы духовной красоты и проявить их в наиболее художественных и совершенных формах» [9]. Исследователями не раз отмечались композиционные достоинства деревянных церквей, гармония в сочетаниях их форм, трактовке элементов и деталей.
Строители храмов всякий раз чутко улавливали особенности и условия градостроительной ситуации. Рядом со стенами Братского острога была невозможна постановка большой церкви и была построена миниатюрная часовня Казанской Божьей Матери, однако по выразительности не уступающая таким гигантам, как церкви в Томске и Тобольске. Здесь же следует упомянуть о большой функциональности и рациональности сибирской русской деревянной архитектуры, в том числе и культовой. Высокие подклеты церквей играли двоякую роль: позволяли увеличить высоту здания, подчеркнуть устремленность к небесам и выполняли хозяйственные функции.
Таким образом, в деревянных храмах Сибири ХVII—ХVIII вв. ярко проявились мировоззренческие установки людей того времени, а архитектурная форма обусловливалась рядом причин, среди которых были определенные функциональные требования отправления культа, необходимость выражения духовного начала материальными средствами, учет влияния природно-климатических условий, свойств дерева как строительного материала, использование определенных конструкций, эстетические соображения. Все эти факторы, находившиеся в диалектическом единстве, заставляли {146} древних строителей искать решение, а в результате были созданы замечательные сооружения деревянной архитектуры, логикой и совершенством форм достойные быть поставленными в один ряд с лучшими архитектурными памятниками мира.
1. Резун Д.Я., Васильевский Р.С. Летопись сибирских городов. Новосибирск, 1989. С. 49.
2. ЦГАДА. Ф. 214 (СП), стб. 344, ч. 1, л. 377-380.
3. Курилов В.Н. Из истории шатрового зодчества в Сибири XVII в. (Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири). Новосибирск: Сиб. отд. Наука, 1989. С. 91.
4. Иванов И.О. О значении храма и обряда в области веры и религии Христовой. Воронеж, 1894. С. 34.
5. Курилов В.М. Из истории шатрового зодчества... С. 2.
6. Вагнер Г.К. Искусство мыслить в камне. М.: Наука, 1990. С. 213.
7. Окладников А.П., Гоголев З.В., Ащепков Е.А. Древний Зашиверск. М.: Наука, 1977. С. 142.
8. Иванов И.О. О значении храма и обряда... С. 40.
9. МАХ. «Сусловский фонд». Суслов В.В. Обзор древнего деревянного дела на Руси.
Суслова А.В., Славина Т.А. Владимир Суслов. Л.: Стройиздат, 1978. С. 75.
- 147 -
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
