Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
А. А. Данцев
Об исторической самобытности казачьей столицы
OCR OlIva, подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
А. А. Данцев. Об исторической самобытности казачьей столицы // Возрождение казачества: история и современность. Сборник статей к V Всероссийской (международной) научной конференции. Издание 2-е, испр. и доп. Новочеркасск, 1995.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в сборнике)
Процесс возрождения казачества, разворачивающийся на наших глазах, вызвал к жизни немало проблем, уходящих своими корнями в прошлое. Одной из таких проблем является выбор ориентиров этого процесса. Речь, иными словами, идет о тех реальных приоритетах, упор на которые должен стать наиболее перспективным фактором успеха небывалого начинания. Говоря о планах духовного и экономического возрождения казачества, не следует забывать, что их реализация осуществима, образно говоря, не в безвоздушной среде, а в конкретной обстановке жизни и быта современных потомков казачества. Словом, воссоздание самой своеобразной жизненной среды обитания казаков должно рассматриваться как фактор возрождения, замыкающий на себе действие всех других факторов.
Задача реставрации историко-культурного пространства жизни и быта казачества многоаспектна. К числу ее специфических проявлений относится и возрождение исторического облика казачьей столицы. Остановимся на рассмотрении этой проблемы применительно к Новочеркасску, признанному ныне столицею казаков всего мира.
Длительная и поучительная история попыток создания и обустройства главного города донских казаков, наложила заметный отпечаток на финальную стадию этого процесса — возникновение Новочеркасска. Первоначально важнейшим фактором выбора места для своей столицы казаки считали наличие естественных, природных условий превращения ее в неприступный воинский лагерь. Таким требованиям в немалой степени отвечал казачий городок Раздоры, находившийся на песчаном острове, образованном рукавом Донца и Доном. Опыт почти полувекового пребывания казачьего правления в Раздорах в конце XVI — первых десятилетиях XVII вв. примечателен прежде всего тем, что казаки уяснили крайнюю противоречивость своего стремления создать предельно изолированный от внешнего мира воинский стан. С одной стороны, такой казачий лагерь способствовал относительно безопасному функционированию его как надежного укрытия казаков, но с другой стороны, затруднял осуществление их молниеносных рейдов на противника. К тому же
- 56 -
разграбление и сожжение Раздор турками тогда, когда они, правда, уже перестали быть столицей, подтвердило, что островное положение главного казачьего города еще не гарантирует его полной безопасности.
Казачья столица, перенесенная еще в 20-х годах XVII века в Монастырский городок на Дону, во многом напоминала своеобразную «гостиницу», в которой участники дальних походов могли передохнуть перед очередным длительным рейдом. Донской историк В.Д. Сухоруков в своем «Историческом описании земли войска Донского» привел любопытный эпизод, ярко характеризующий «гостиничный» характер быта тогдашней казачьей столицы. Рассказывая о посещении Монастырского российскими и турецкими посланниками в июле 1622 года, он подчеркивал, что «в городке находилось весьма мало казаков, все они были с атаманом своим в походе на морском поиске…» [1, с. 110]. Сухоруков привел также письмо («отписку»), отправленное месяцем позже посланниками Кондоровым и Бормасовым в Москву. В этом документе, сообщавшем о возвращении казаков в Монастырский городок из похода и об их новом рейде, указывалось «…казаков де в войску было много и встреча им была великая, а ныне де в войску казаков никого нет, пошли де все на море и встречи им никакой не было, а которые де казаки донские и провожатые пришли с нами … много (их — А. Д.) отпустили на море же…» [1].
Донские казаки после взятия ими Азова весной 1637 года решили превратить его в свою столицу. Место было обжитым, находилось под охраной мощных фортификационных сооружений. Однако казачья столица просуществовала там совсем недолго: всего четыре года. Московские власти, опасавшиеся в тот момент столкновения с Турцией, не поддержали казаков, подвергавшихся в Азове постоянному натиску ее войск. Казаки были вынуждены, учитывая волю Москвы, оставить свою недолговечную столицу, разрушив ее мощные оборонительные укрепления.
В поисках места для размещения своего правления казаки обосновались в 1642 году на Махином острове вблизи нынешней станицы Ольгинской. Круг замкнулся: с песчаного острова в Раздорах казаки перебрались после семи десятилетий скитаний снова на остров. Причем, некоторых защитников Азова даже потянуло опять в Раздоры. Тем не менее вскоре у них появился другой главный город — Черкасск.
- 57 -
Заново укрепленный и обустроенный, он стал на последующие полтора столетия (с 1644 по 1805 гг.) столицей Войска Донского.
Несомненно, что за указанное время был накоплен богатый опыт функционирования административного центра донского казачества. Однако в этом опыте явно преобладал негативный аспект: изматывающая борьба с регулярными наводнениями своеобразно деформировала быт и порядки, царившие в городе. Водная стихия ежегодно надолго становилась чуть ли не главной властительницей в казачьей столице.
С крупномасштабной попыткой избавить Черкасск от нашествий водной стихии был связан приезд туда, по приглашению атамана М. И. Платова, столичного инженер-подполковника де-Романо. Описывая Черкасск, парализованный наводнением, гость свидетельствовал: «Город совершенно отрезается от материка, сообщение на лодках затруднено вследствие господствующих здесь бурь, частью же от образующихся здесь течений и водоворотов. Почтовое движение прекращается, курьеры на Кавказ и с Кавказа сидят у моря и ждут погоды, товары задерживаются, сроки торговых платежей пропускаются. Часто такое положение длится по две недели. Большая часть домов в городе затопляется по окна, которые теперь служат дверьми. Сообщение с соседними домами происходит через окна по доскам» [2].
Предложенный де-Романо план защиты Черкасска от наводнений с помощью системы плотин и каналов предполагал также перепланировку самого города, придание ему характера упорядочение, регулярно застроенного населенного пункта. Это был значительный шаг вперед в выработке нового взгляда представителей казачьей элиты на то, каким канонам должен отвечать облик столицы донского края. Атаман Платов однозначно высказался за превращение Черкасска в город европейского образца. Де-Романо, называя Черкасск «чисто азиатским городом», имел в виду, что дома в нем лепятся друг к другу, размещены в беспорядке и, поэтому, будущее его связано с перенесением ряда строений на новые места и с переселением части жителей. Однако попытка «европеизации» города, состыкованная с крупными земляными работами по защите его от наводнений, не дала ощутимых результатов. Платов пришел к нелегкому выводу о том, что будущее донской столицы действительно связано
- 58 -
с ее переселением, но вовсе не с тем, на котором настаивал де-Романо: потребуется ее перенесение на новое место.
По замыслу Платова создание столицы донского края должно было органично соединить в себе две исходных позиции. Во-первых, речь шла о постройке города, который бы по своей планировке не уступал западно-европейским столицам. С другой же стороны, новый центр степного края должен был сохранить важнейшие черты казачьей исторической самобытности, присущей его предшественникам. Связана она была с тем, что донская столица издавна одновременно представляла собой и административный центр, и штаб воинской подготовки казаков, их главную базу. Кроме того, город должен был стать хранителем традиций казачества, его легендарной истории, на которой круто замешаны как облик, так и повседневная жизнь его предшественников.
Военный инженер Деволан, присланный на Дон в помощь Платову для реализации его замысла создания новой столицы, явился, выражаясь современной терминологией, единомышленником атамана. Так, в составленном Деволаном плане будущего города среди наиболее важных его строений, наряду с собором, гимназией, гостиным двором, была указана войсковая канцелярия. Причем, она замышлялась не только как чисто административное сооружение, но и как своеобразный музей донских регалий, как второе после собора по значимости святилище казачьей славы. Впоследствии историк Сухоруков подтвердил, что это намерение было осуществлено. Он свидетельствовал о том, что в особом отделении войсковой канцелярии хранятся регалии — «памятник славных заслуг Донского войска». Это — собрание жалованных казакам за их службу клейнод, знамен, бунчуков, высочайших грамот.
Неудивительно, что донские власти решили перенести на новое место многочисленные «осколки» живой истории бывшей столицы: церкви, часовни, некоторые строения. «Переселенцы-ветераны» должны были не только выполнять свое первоначальное функциональное предназначение, но и служить постоянным напоминанием о потребности сбережения всего самого значимого и ценного в их убранстве. Временные деревянные церкви ставились не на середине городских площадей, а обязательно на краю, что и служило напоминанием о необходимости возведения новых, каменные стены которых должны стать надежными хранилищами духовных и художественных сокровищ прежних культовых
- 59 -
сооружений. Примечательно, что в проекте войскового собора, например, было специально предусмотрено подвальное помещение для сохранения икон и утвари, которые украсили временный деревянный собор, первоначально установленный в новом городе. Словом, элементы культового наследия прошлого сознательно вкрапливались в реальную, пульсирующую ткань зарождавшегося бытия последней донской столицы.
Фактор выработки преемственной исторической памяти у первых новочеркасцев и гостей создававшегося города был сполна использован Платовым и его окружением. Об этом ярко свидетельствуют две грандиозные церемонии: закладки города 18 мая 1805 года и перенесения столицы из Черкасска на новое место 9 мая 1806 года. На первую из них были присланы из 30 донских станиц специальные представители, ставшие волей случая своеобразными хранителями и распространителями исторической памяти.
Еще более показательной в указанном отношении стала вторая из названных церемоний. П.Н. Краснов так описывал ее подготовку: «К этому дню Платов приказал всем станичным атаманам станиц, от Грушевской и Мелиховской до Кочетковской и всех Донецких, выслать в Черкасск служилых казаков и выростков конными с оружием и при станичных знаменах… С остальных станиц должно было прибыть по три старика и по три выростка от 13 до 16 лет, чтобы они запомнили это торжество и передали бы память о нём своим детям» [3, с. 262]. В итоге на церемонии присутствовало несколько десятков тысяч казаков. «Беззубые, старые, седобородые старики и мальчишки с пухлыми розовыми щеками и черными кудрями, генералы в орденах и звездах с большими портретами матушки Екатерины на груди и юные хорунжие — все были тут» [3, с. 262].
Замысел устроителей церемонии удался: прощание со старой столицей и провозглашение новой были проведены как торжества передачи эстафеты памяти поколений. Словом, Новый Черкасск рассматривался его основателями как создаваемый для будущего «резервуар», «аккумулятор» исторической памяти, призванный служить в дальнейшем своеобразным источником патриотической гордости за ратную славу предков. Город, начиная свое существование, был одновременно и «младенцем», и уже бывалым «ветераном», унаследовавшим от прошлого несметные богатства многовековой истории казачества. Основатели Новочеркасска подарили своему детищу уникальную судьбу, не только административного
- 60 -
центра и центра управления войсками, но и города-памятника, города-собирателя и накопителя исторической памяти. Так были заложены основы той особой самобытности, которая присуща последней столице Дона.
Новочеркасск, обретая свою ярко выраженную самобытность, перенял тем не менее некоторые ее черты от других европейских городов в результате сознательного копирования их архитектурных очертаний, планировки и замыслов развития. В этом списке — Париж, Варшава, Одесса, но возглавляет его по праву Петербург. Он, как впоследствии и Новочеркасск, органично соединил в себе менталитет столичного города, города-воина и города-памятника. Разумеется, эти черты по-своему преломились в развитии Новочеркасска, с поправкой на традиции донского казачества. Степная столица — это еще и город войсковых кругов, казачьих сходов, традиционных ярмарок, казачьих состязаний, специфических казачьих учебных заведений.
Определенное сходство между Петербургом и Новочеркасском улавливалось современниками с первых лет существования донской столицы. Эти аналогии усиливались по мере того как дополнением в архитектурном облике города (помимо проспектов и улиц, строго выдержанных в петербургских параметрах) явились триумфальные арки, Александровский сад, гигантский собор. Характеризуя самобытность степного города, Сухоруков отмечал: «Прямые широкие улицы и большие площади составляют собственную красоту Новочеркасска» [4, с. 135]. Эти слова, несомненно, созвучны знаменитой пушкинской «формуле» Петербурга, зафиксировавшей его «строгий, стройный вид». Такая аналогия неслучайна: она отразила грандиозную попытку новочеркасских градостроителей перенести на донскую землю многие художественные и планировочные достоинства северной столицы. Сложившийся на просторах степного города архитектурный комплекс воплотил в себе отнюдь не только градостроительные идеи, но и мировоззренческие установки основателей города. Платов и его сподвижники создали город, который по их замыслу должен был самим своим существованием обеспечивать единение казачества и его истории, напоминать через аналогию обликов северной столицы России и степной столицы о том, что летопись ратной славы всего государства и его донского края неразрывны. Такие замыслы, реализованные в каменной летописи памятников и сооружений Новочеркасска, послужили руководящей нитью процесса кристаллизации его исторической самобытности.
- 61 -
Итак, среди проблем возрождения казачества можно выделить в числе наиболее актуальных задачу возрождения его донской столицы. Причем, восстановление самобытности этого уникального города не может быть сведено лишь к воссозданию и развитию духовной самобытности его многогранной жизни. Духовная жизнь города (обряды, церемонии, празднества и т.д.) должна вписываться в определенную, соответствующую ее характеру обстановку. Именно поэтому, столь значимой является задача сбережения и воссоздания архитектурной самобытности Новочеркасска. Отдельные, хотя и весьма, впечатляющие достижения в реализации этой задачи (возрождение памятника Платову, реставрация триумфальных ворот, работы по воссозданию памятника Бакланову), не могут подменить основного: придания возрождению архитектурной самобытности города всеохватного характера. В ходе широкой дискуссии, организованной на страницах новочеркасской печати, были выявлены наиболее общие принципы решения названной проблемы [5, с. 3]. Отмечалось, что задачу воссоздания и сохранения исторического своеобразия Новочеркасска необходимо осуществить, во-первых, с позиций исключительно уважительного отношения к профессиональному искусству мастеров-градостроителей прошлого. Другим ориентиром этой деятельности были названы поиск, выявление и сохранение всего того, что впитало в себя отличительные, неповторимые черты отдельных ансамблей, магистралей и сооружений города. К примеру, реставрация комплекса зданий Новочеркасского государственного технического университета непременно должна сочетаться с тщательным воссозданием Николаевского сада, на территории которого был заложен вуз: бывший политехнический институт органично «привязан» к этому саду, составляет с ним единое целое. Точно также требуется проведение комплекса работ по реставрации всей соборной площади, которые нельзя подменить изолированными попытками подновления Вознесенского собора, памятников Ермаку и Бакланову.
Ренессанс исторической самобытности Новочеркасска должен вне всяких сомнений включать в себя и сохранение памяти тех, кого мы причисляем к творцам этой самобытности и своеобразия донской столицы. Городу нужен памятник Деволану, а одна из улиц бесспорно заслуживает права носить его имя. Необходимо увековечить в названиях улиц, учебных заведений и организаций первых градостроителей {62} Новочеркасска архитектора Бельтрами и инженера Ефимова, автора проекта триумфальных арок Л. Руска, творцов собора А.А. Ященко и К.X. Лимаренко, участников создания: памятника Платову — А.А. Иванова, Н.А. Токарева, П.К. Клодта и памятника Ермаку — М.О. Микешина и В.А. Беклемишева, автора проекта зданий Донского политехнического института Б.С. Рогуйского.
Примечательно, что в последнем издании Большой Советской Энциклопедии самобытность степного города охарактеризована буквально одной фразой: «В XIX в. Новочеркасск развивался как военно-бюрократическая казачья столица» [6, с. 82]. Напоминая это обстоятельство, не следует, думается, делать скидку только на краткость энциклопедического текста. Приведенная характеристика требует существенных дополнений.
Подытоживая сказанное, отметим: ныне сложились достаточные основания для того, чтобы неповторимое своеобразие степного города было возрождено в полной мере, и тогда новые справочные издания должны будут вне всяких сомнений отразить на своих страницах исключительную уникальность самобытного исторического бытия главного казачьего города.
1. Сухоруков В. Д. Историческое описание земли войска Донского. —2 изд. — Новочеркасск, 1903.
2. Донская старина. Черкасск и Войско Донское в 1802 году по описанию Де-Романо / Сост. М. Калмыков. — Новочеркасск, 1896.
3. Краснов П.Н. Картины былого Тихого Дона. — Новочеркасск. 1909.
4. Сухоруков В.Д. Статистическое описание земли донских казаков. — Новочеркасск, 1891.
5. Тумасов А. Воссоздать своеобразие города // Знамя коммуны. — 1989, 14 марта.
6. Новочеркасск // Большая Советская Энциклопедия. — 3-е изд. — М., 1974. — Т. 1-8.
7. Молчанов П.И., Репников И.Г. Новочеркасск, Историко-краеведческий очерк. — Ростов-на-Дону, 1978.
- 63 -
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
