Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ВОРОНИН
ЗОДЧЕСТВО СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ
XII - XV ВЕКОВ
Том I (XII столетие)
Таковы основные работы, посвященные нашей теме. Их краткий обзор дает одновременно и отправные точки для дальнейшего исследования владимиро-суздальского зодчества. Прежде всего все предшествующие исследователи не пытались разрешить поставленную еще Н. П. Кондаковым задачу — преодолеть «печальную бедность» сохранившихся памятников и пополнить их ряды археологическим путем. Так, о строительстве Мономаха упоминали, лишь пользуясь данными письменных источников. Постройки Юрия дошли до нас не полностью; было неясно, что осталось от храма Георгия во Владимире. Центральная постройка времени Андрея — Успенский собор, скрытый в обстройках Всеволода III, не привлекал специального внимания, равно как малоизученными оставались редчайшие памятники гражданского и военного зодчества — постройки в Боголюбове и владимирские Золотые ворота.
В строительстве Всеволода из поля зрения исследователей выпадал собор Рождественского монастыря во Владимире, замененный в середине XIX в. новой постройкой, а известные по летописи укрепления владимирского детинца с надвратным храмом Иоакима и Анны не были даже определены в исторической топографии Владимира. В обширном строительстве времени наследников Всеволода оставались никак не освещенными памятники Ростова, Ярославля и Нижнего Новгорода. Следовательно, прежде всего было необходимо по возможности заполнить указанные важнейшие пробелы. Эту задачу удалось разрешить лишь частично; ряд вопросов еще требует новых широких исследований и раскопок.
Однако и сделанное до сих пор позволяет с большим основанием, чем раньше, ставить вторую задачу — рассмотреть эволюцию архитектуры Северо-Восточной Руси в связи с ее реальной историей, а также особо изучить вопрос о мастерах — творцах выдающихся памятников архитектуры. Эта историко-архитектурная тема требовала и собственно исторических предварительных исследований, так как история Северо-Восточной Руси, освещающая и все стороны ее культуры, пока не написана. Сами архитектурные памятники Владимирской земли являются важнейши-
Примечания к главе 11 см. стр. 499.
-16-
ми источниками для ее истории. «Значительное развитие каменного церковного строительства, а тем более выработка оригинального и художественно-содержательного архитектурного стиля возможна только в стране с развитой городской жизнью, богатой материальными средствами, развитием местного ремесла и вообще своей местной культурой... Одних этих храмов достаточно, чтобы отказаться от представлений о Северо-Восточной Руси XII в. как о темном захолустье, где культура и благосостояние и городская жизнь стояли несравненно ниже, чем на киевском юге» 1. Между тем правильная опенка владимирского строительства возможна лишь при учете киевского культурного наследия, с одной стороны, и роста местных архитектурных школ в новых городах периода феодальной раздробленности Руси — с другой.
Таким образом, наша тема выходит и за территориальные, и за специально архитектурные рамки. Нужно, однако, оговориться, что вопросов владимиро-суздальской пластики мы касаемся лишь постольку, поскольку это необходимо для характеристики архитектурного образа памятников. Резной камень заслуживает специального и углубленного исследования, равно как и связанная с ним тема об источниках владимиро-суздальской пластики.
Наконец, — последний вопрос, рассматриваемый во II томе наших «Очерков», — это проблема владимирского наследия в строительстве вырастающих в лоне Владимирской земли Московского и Тверского княжеств.
Если «раннемосковское» зодчество конца XIV в.—начала XV в., представленное несколькими хорошо сохранившимися памятниками, было относительно полно изучено, то первое столетие московского строительства, связанное с временем Ивана Калиты и Дмитрия Донского, оставалось очень темной областью. Работа А. И. Некрасова, посвященная этой теме 2, внесла лишь путаницу в решение важнейшего вопроса об источниках московского зодчества, возрождавшегося в тяжких условиях монгольского ига. Естественно, что вопросы московской архитектуры XIV в. должны были стать предметом первоочередного внимания, хотя и теперь суждение об исчезнувших памятниках этого столетия не может не быть гипотетичным.
Наши археологические работы по памятникам владимиро-суздальского зодчества начались в 1934 г. и были отражены в отдельных публикациях и очерках сводного характера 3. Новые материалы позволяла подойти по-новому и к общей характеристике и оценке владимирского искусства в целом 4.
Изучение тверского строительства, возобновившегося раньше, чем в Москве {конец XIII в.), и его связей с владимирской традицией почти не выходило за пределы кратких попутных примечаний в работах, посвященных владимирскому и московскому зодчеству. Здесь предстояло поднять нетронутую целину, соединив данные письменных и изобразительных источников с археологическими работами. В итоге мы теперь можем дать картину (хотя и далеко не полную) эволюции зодчества Тверской земли конца XIII в.— середины XV в. и сопоставить ее с энергичным развитием художественной культуры Московскою княжества, создавшего предпосылки для сложения в конце XV в. и XVI в. единого общерусского искусства.
Однако исследования и накопление новых материалов продолжались и после появления в печати указанных обзоров, вносили существенные поправки
-17-
к сделанному и давали новое освещение важнейших памятников и проблем. Упомяну здесь главнейшее. Таковы наблюдения А. В. Столетова при строительных работах во владимирском Успенском соборе, поставившие совершенно по-новому вопрос об облике собора 1158—1160 гг. Наши раскопки в ростовском Успенском соборе дали возможность реконструкции плана крупнейшей постройки зодчих Андрея Боголюбского. Раскопки у Покрова на Нерли установили наличие у прославленного памятника галерей, что, вместе с открытием А. В. и И. А. Столетовыми галерей у собора Княгинина монастыря, позволило иначе оценить и «пристройки» Дмитриевского собора и говорить о большой популярности во владимирской архитектуре типа храма с галереями. Наконец, раскопки автора в церкви Михаила-архангела в нижегородском кремле позволили не только увидеть новый памятник 1227—1229 гг. — предшествующий собору в Юрьеве-Польском, но и осветить строительство нижегородских князей XIV в.
Все эти и другие новые научные факты значительно изменили прежние представления автора, что и отражено в настоящей монографии. Конечно, и она — лишь ступень в движении к истине.
-18-
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
