Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ВОРОНИН
ЗОДЧЕСТВО СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ
XII - XV ВЕКОВ
Том I (XII столетие)
Начальная история Ростово-Суздальской земли, где в XII—XIII вв. вырастет могущественное Владимирское княжество с многочисленными городами и блестящей культурой, во многом остается неясной. Этот край, лежавший между Волгой и Окой, был отделен от днепровского юга и Киева дремучими массивами непроходимых «вятичских» лесов, почему его и называли «залесским». Он долго оставался вне тесной связи с Киевским государством, а это, естественно, сказалось на крайней скудости сведений о нем в древнейшем летописании.
На западе, в «Оковском» лесу, встречались верховья трех важнейших речных систем Восточной Европы: волжско-окской, днепровской и волховской. Однако прямая связь северо-востока с Поднепровьем установилась сравнительно поздно. Первоначально туда ездили кружным путем — через Новгород. Поэтому волжский путь имел большее значение в развитии края, связывая его и с восточным соседом — Болгарской державой. Позже установился путь на юг через Смоленск1. С Волгой и Окой Ростовский край связывало течение двух рек — Нерли волжской и Нерли клязьменской, пересекавших его по диагонали и сходившихся своими верховьями около Клещина озера2. Одинаковое название этих двух рек говорит об их живой связи и движении по ним из центральной зоны края к Волге и через Клязьму к Оке. С юга, между Суздалем и Клещиным озером, к клязьминской Нерли подходило суздальское «ополье» — безлесный остров плодородных земель черноземного типа, привлекавший к себе земледельческое население.
Этнографическое введение «Повести временных лет» помещает в районе двух великих озер междуречья — Неро и Клещина — финно-угорское племя — мерю; его территория простиралась и на волжское левобережье. С севера за Волгой подходила территория племени веси, центром которой был район Белого озера. На юго-востоке, в низовьях Оки, лежали земли одного из мордовских племен — муромы с центром на месте Мурома. Крупнейшее из этих племен — меря было обложено данью во время Олега и вовлечено в его походы на Киев (882 г.) и Царь-град (907 г.). Далее имя этого племени исчезает со страниц летописи, что связано
Примечания к главе III см. стр. 499—501
-21-
с начавшейся в IX—X вв. славянской колонизацией, шедшей с северо-запада — со стороны словен новгородских и с запада — из области кривичей.
Населенность и характер экономического строя Ростовской земли в X—XI вв. были неодинаковы в различных ее районах. Земли по течению обеих Нерлей, а также приозерный край и «ополье» были населены более густо. Здесь возникают сельские поселения, оставившие после себя многочисленные курганные могильники, развивается пашенное земледелие. В экономике более северных районов Поволжья и Заволжья еще сохраняют значение скотоводство, охота и рыбная ловля, а вместе с этим дольше задерживаются остатки патриархальных порядков. Несомненно, однако, что родовой строй быстро уходит в прошлое3. Как можно предполагать, уже в X в. начинается расслоение общины, внутри которой формируется богатая прослойка, держащая в своих руках общинные запасы хлеба и продуктов и, видимо, владеющая своими пашнями и угодьями; позже — в XI в.— она называется «старой чадью». Этот процесс протекает особенно интенсивно в местностях, связанных с Волгой и волжской торговлей, а также в районе «ополья».
Включение в X в. Ростовской земли в систему Киевского государства, осуществлявшего в то время сбор дани через Новгород, ускорило формирование основных классов феодального общества. В состав усиливавшегося феодального класса вливались потомки местной племенной знати, участвовавшей в походах Олега, дружинная знать, уходившая из Новгорода и оседавшая на Волге, богатые верхи местной общины —«старая чадь», служившая низовой агентурой по сбору дани. На другом полюсе образовалась однородная масса крестьянства — смердов, в которой сливались потомки мери и русские колонисты-землепашцы. Вместе с этим стирались этнические различия населения, хотя еще в XI в. и значительно позже встречались отдельные островки «мерянского» населения, сохранявшего и свой язык4.
В сведениях летописи о древнейших городах северо-востока названы здесь Ростов, выдвинутое на далекий север Белоозеро и Муром на Оке. Летописное сказание о захвате Киева Олегом приписывает ему начало строительства городов одновременно с установлением даннического обложения северных районов «по всей земле рустей: словеном, кривичем и мери» (882 г.). Из договора с греками 911 г. известно, что в Ростове в то время сидел князь, зависимый от Олега.
Археологические данные об этих городах пока невелики5. Предполагали, что предшественником Ростова было крупное укрепленное поселение VI—X вв. в 5 км к югу от Ростовского озера, на р. Саре. Первоначально это был мерянский поселок, характеризовавшийся известным развитием ремесленной деятельности. В X—XI вв. здесь, несомненно, было уже славянское население. Считалось, что лишь в начале XI в. город занял свое теперешнее место на берегу озера Неро, где были найдены многочисленные, характерные для русского города вещи6. Раскопки 1955—1956 гг. в Ростове показали, что древнейшая история города сходна с историей Сарского «городца»; здесь также было значительное мерянское поселение IX—X вв., на базе которого обосновались русские колонисты X—XI вв.
Раскопки древнего Белоозера, лежавшего на правом берегу Шексны, в 2 км от ее истока из Белого озера, установили его исторический возраст. Это было поселение X—XI вв., ремесленного характера, с типичными для северорусских городов
-22-
срубными жилищами и бревенчатыми мостовыми. Город, по-видимому, не был укреплен и жил в мирных отношениях с окружающим населением7.
Что касается города Мурома, то в IX—X вв. на его месте еще располагалось несколько племенных поселков муромы. В окрестных селениях было развито домашнее металлообрабатывающее ремесло. Не раньше XI в. возникла русская крепость города Мурома, стягивавшая на свой посад ремесленные элементы сельской периферии и пришлых русских ремесленников8.
На месте Суздаля, впервые упомянутого летописью под 1024 г., в X—XI вв. располагалось, по-видимому, несколько сельских поселений с центральным укрепленным поселком в крутой излучине р. Каменки на месте позднейшего кремля. Его положение в зоне быстро заселявшегося в XI—XII вв. черноземного «ополья» определило его последующее крупное значение в жизни Ростовской земли9.
Процесс славянской колонизации междуречья создал здесь основу для формирования великорусской народности. Для истории культуры существенно, что в этом районе соединились русские поселенцы, носители старых культурных и художественных традиций, с мерянским элементом, также обладавшим старой ремесленной и художественной культурой. Это было немаловажным условием для быстрого развития ремесла и роста городов.
За отсутствием прямых указаний источников можно лишь предполагать, что на протяжении всего X в. Ростовская земля была очень слабо связана с Киевским государством. Видимо, здесь сидели наместники или воеводы, опиравшиеся на поддержку Киева и местную знать и осуществлявшие сбор дани. Только в самом конце X в. киевские князья проявили усиленный интерес к Залесью. В 988 г. по разделу владений между сыновьями князя Владимира Святославича в Ростове сел сначала Ярослав, которого вскоре сменил Борис, а в Муроме — князь Глеб Владимирович; народное предание, донесенное в позднейшей письменности, помнило, что князь был встречен сильным сопротивлением: «Еще тогда неверни быша людие и жестоцы, и не прияша его к себе... и сопротивляхуся ему...», так что князь должен был поселиться под Муромом10. Интерес Киевского государства к далекой Ростовской земле ясно выразился и в организации похода 985 г. на волжских болгар, опасных и сильных соседей Руси на востоке. О том же говорит заключенный Владимиром Святославичем в 1006 г. договор с болгарами о беспрепятственной торговле болгарских и русских купцов во всех русских и болгарских «градах»11. Однако Ростовская земля оставалась по отношению к Киеву и Новгороду глухой стороной, своего рода «Сибирью» — сюда князь Ярослав сослал в 1019 г. опального новгородского посадника Константина (Коснятина) Добрынича, убитого тремя годами позже в Муроме12.
Быстрый процесс развития и распространения вширь феодальных отношений вызвал первые в истории Северо-Восточной Руси крестьянские восстания13. В связи с голодом 1024 г. поднялись суздальские смерды, избивавшие «старую чадь», которая, видимо, держала в своих руках общинные запасы хлеба и продуктов. Во главе восставших стояли представители отживавшего язычества — волхвы. Часть смердов двинулась по Волге добывать хлеб в болгарскую землю. Положение было настолько серьезным, что из Новгорода прибыл князь Ярослав с дружиной и казнил виновников погрома «старой чади», взятой под твердую защиту княжеской власти.
-23-
Ярослав «устави ту землю», т. е. распространил на нее действие Русской Правды. «Ярослав, вероятно, очень энергично ознакомил Суздальскую землю с законом, носящим его имя»14.
По-видимому, еще в начале XI в., в пору своего ростовского княжения, Ярослав основал на месте более раннего поселения новую крепость на Волге — Ярославль, названный летописью впервые в 1071 г. в связи с новым восстанием голодавших смердов. Они прошли во главе с волхвами от Ярославля по берегам Волги и Шексны до Белоозера, избивая в прибрежных погостах «старую чадь» и «лучших жен», державших запасы «обилия» — хлеба, меда, рыбы и мехов. Восстание было разгромлено оказавшимся с дружиной в Белоозере боярином черниговского князя Святослава Яном Вышатичем, собиравшим здесь дань. В сражении смердами был убит священник, видимо, пытавшийся вести здесь миссионерскую работу. Вожди восстания были отданы на расправу родичам избитой «старой чади», а их трупы повесили на дерево. Легенды об основании Ярославля и рассказ летописи о восстаниях смердов Ростовской земли вскрывают картину ожесточенной борьбы формировавшихся феодальных классов и силу языческой религии, в том числе пережитков медвежьего культа15.
В XI в. возник ряд новых укрепленных поселений. Ярославль стал на устье Которосли, несущей свои воды от Ростова. Возможно, современен Ярославлю городок Коснятин, закрывший вход с Волги в волжскую Нерль и основанный, как можно думать, сосланным новогородским посадником Константином Добрыничем16. К этой же системе городов-крепостей, охранявших важнейшие коммуникации края, скорее всего, принадлежал и город Клещин на берегу Клещина озера, в районе нерльских верховьев17. Видимо, тоже в XI—XII вв. возникли поволжские города Углич и Кострома.
К старым и новым городам тянулось ремесленное и торговое население. Сюда уходила из погостов и окрепшая, богатая «старая чадь»; в крупнейших городах — Ростове и Суздале — концентрировалась местная феодальная знать — «старое» боярство. Оно было особенно многочисленно и влиятельно в Ростове. С этим была связана и военная сила Ростова — «ростовская тысяча», возглавлявшаяся местной знатью18. Усадьбы знати вырастали и около городов: летопись помнит предание об окруженной «спом», т. е. земляным валом, усадьбе-замке «храбра» — былинного богатыря Александра Поповича под Ростовом19. В городах завязывались новые классовые противоречия. Боярская знать накладывала свою тяжелую руку на горожан-торговцев и ремесленников, стремясь закабалить их и сделать «своими» людьми Горожане уходили на новые места, основывая новые поселения. Возможно, что так возник новый город на Клязьме, который вскоре получит имя «Владимир». Расположенные под ним курганные могильники, находки в его округе восточных и западных монет позволяют думать, что первоначальное поселение здесь возникло не позже XI в. В XII в. спесивые ростовские бояре презрительно называли владимирских горожан своими смердами, холопами и каменотесами, а сами владимирцы считали себя «мизинными», т. е. маленькими, социально незначительными людьми20. Позиции боярства были крепче всего в Ростове; в Суздале его влияние было слабее, а молодой «пригород» Ростова — Владимир совсем не имел аристократических традиций.
-24-
Таким образом, уже в XI в. Ростовская земля ушла далеко вперед в своем историческом развитии. Ее территория простиралась от Белоозера на севере до волжского притока Медведицы на западе. Южная граница в это время еще не определилась; здесь — в земле вятичей — собирали дань черниговские князья, а с района верховьев Москвы-реки дань шла в Смоленск21. На востоке, возможно, русская колонизация достигла Галичского озера. В Ростовской земле сложились свои города, своя феодальная знать. Край был богат хлебом и многочисленным крестьянским населением. Необходимость держать в повиновении волновавшееся крестьянство и горожан и обеспечить землю от покушений соседей ставила на очередь создание прочной государственной организации. Таким образом была подготовлена почва для образования особого, независимого от Киевского государства, княжества; такой же процесс развития местных производительных сил и новых городских центров шел на всем пространстве Киевской державы, предрешая ее феодальный распад.
После смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. произошел раздел владений между его сыновьями. Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье вместе с Переяславлем-Южным получил Всеволод Ярославич, а смежные с юга Рязань и Муром вошли, вместе с Черниговом, в состав владений Святослава Ярославича. Видимо, залесские владения Всеволода управлялись княжескими посадниками; сам он, кажется, ни разу не посетил Ростовской земли. Но зато остававшийся еще языческим северо-восток вызвал большое внимание церкви. Первый ростовский епископ Леонтий, выходец из Киево-Печерского монастыря, хорошо подготовленный для пропаганды христианства в сложной обстановке волновавшегося Залесья, встретил здесь упорное сопротивление; ему не раз приходилось покидать город, ибо вооруженное «оружием и дрекольем» население врывалось на его двор, грозя убить Леонтия. Он и пал, наконец, от руки язычников. Возможно, что это произошло в 1071 г. во время восстания смердов22. Древние припоминания, донесенные поздним житием Авраамия Ростовского, говорят о наличии в Ростове особого «чудского» конца и о славянском идоле Велесе, с поклонниками которого якобы и вел борьбу Авраамий23. Преемник Леонтия на ростовской кафедре епископ Исаия (1077—1090 гг.), также воспитанный в Печерском монастыре и бывший вначале игуменом киевского Дмитриевского монастыря, обратил особое внимание на Суздаль. Видимо, он и основал здесь церковь Дмитрия и подворье Печерского монастыря, пользовавшиеся особым вниманием митрополита Ефрема24. С первых же шагов церковники получили свои земельные владения. Так, упомянутая церковь Дмитрия имела «села», которые вместе с церковью находились в ведении киевского Печерского монастыря25.
Так началась христианизация Ростовской земли, опутывавшая волновавшиеся народные массы цепкими щупальцами церкви. К внутренней борьбе с волнениями закабаляемого населения присоединялись тревожные внешние события. Рост сил Ростовской земли беспокоил ее соседей. В 1088 г. болгары напали на прикрывавший ее с востока Муром и сожгли его26.
В этой обстановке Ростовская земля перешла в 1093 г., после смерти Всеволода, к его сыну Владимиру (Мономаху): Еще при жизни отца он приезжал в Залесье; первый из его 83 «великих путей» вел сюда: «Первое к Ростову идох сквозь вятичи, посла мя отець», — пишет Мономах в своем «Поучении». Первоочередность
-25-
этой поездки на север была вызвана необходимостью непосредственного княжеского вмешательства в жизнь далекого беспокойного края, личного ознакомления с положением дела. Предполагают, что эта поездка Мономаха в Ростов имела место в 1068 г.27
Став в 1093 г. владетелем Ростовской земли, Мономах послал сюда сначала своего сына Мстислава, перешедшего в 1095 г, в Новгород; вместо него около 1095 г. Владимир направил в Суздаль своего сына Ярополка, после которого на ростово-суздальском столе вскоре сел Юрий28. Однако землей правил варяг Георгий Шимонович, ставший ростовским тысяцким29.
В это время на Ростовскую землю надвигалась с юга гроза первой крупной феодальной войны между Олегом Святославичем и Мономахом, начавшейся в 1094 г. В ее ходе сын Мономаха — Изяслав курский вторгся в приокские владения Олега и захватил Муром, но был убит в сражении с Олегом под Муромом в сентябре 1096 г. Олег двинулся на Суздаль, захватил его, выгнал приверженных Мономаху бояр и конфисковал их владения. Затем он взял Ростов и, посадив по городам своих посадников, начал собирать дань. На защиту отцовских владений из Новгорода выступил сын Мономаха — Мстислав. Олег отошел из Ростова, а потом сжег и оставил Суздаль. Вероломно согласившись на предложенный мир, Олег вновь перешел в наступление; но под Суздаль прибыл русско-половецкий отряд второго сына Мономаха — Вячеслава, и Олег вынужден был отступить. Мстислав преследовал его до Мурома и Рязани, изгнал его оттуда и вернул пленных ростово-суздальских бояр. Любечский съезд 1097 г., собранный «на устроение мира», подтвердил права Мономаха на северо-восточную «отчину Всеволожю»30.
В ходе борьбы с Олегом очень ярко выступает значение местной боярской знати — ростовских, суздальских и белоозерских бояр и дружинников, владевших землей и селами, откуда они собирались по зову князя для участия в походах. Феодальное землевладение сделало большой шаг вперед — в гуще сельского мира выросли имения феодалов, угрожавшие сельской общине.
Такова в самых общих чертах ранняя история Ростовской земли до конца XI в., когда последняя стала самостоятельным феодальным княжеством и в его основных центрах началось монументальное строительство.
-26-
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
 |
