Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ВОРОНИН
ЗОДЧЕСТВО СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ
XII - XV ВЕКОВ
Том I (XII столетие)
Основные данные о строительстве Владимира Мономаха на северо-востоке мы находим вне летописи. О нем сообщает Киево-Печерский патерик, одним из авторов которого был печерский монах, затем игумен владимирского Рождественского монастыря и, наконец, владимирский епископ Симон (1215—1226 гг.).
В своем послании к печерскому черноризцу Поликарпу Симон рассказывает о первых храмах в Ростовской земле следующее: «И во своемь княжении христолюбець Владимер, вземь меру божественыа тоа церкви печерьскыа, всемь подобиемь създа церковь в граде Ростове: в высоту, и в ширину, и в долготу, но и письмя на хартии написав, идеже кийждо праздник в коемь месте написан есть, сиа вся в чин и подобие сотвори по образу великоа тоа церкви Богоназнаменаныа. Сын же того Георгий князь, слыша от отца Владимера, еже о той церкви сотворися, и той во своемь княжении създа церковь во граде Суждале в ту же меру. Яко по летех вся та [ростовская или суздальская?] распадошася, сиа же едина Богородична [печерская или суздальская?] пребывает в векы»1. Сведения эти епископ Симон черпал из местных преданий2.
В приведенном тексте для нас не совсем ясно, о каких именно храмах говорит епископ Симон в заключительной фразе. Возможные варианты мы и отметили в скобках.
В данном тексте Патерика странным является также упоминание в качестве строителя собора князя Юрия, тогда как первым собственно суздальским князем был недолгое время Ярополк Владимирович. Действительным строителем собора был его отец — Мономах. Это подтверждает позднейший летописный текст о разрушении собора Мономаха и о постройке на его месте нового в 1222—1225 гг.: «Великий князь Гюрги заложи церковь каменьну святыя Богородица в Суждали, на первем месте, заздрушив старое зданье, понеже учала бе рушитися старостью и верх ея впал бе; та бо церкы создана прадедом его Володимером Мономахом и блаженым епископом Ефремом»3. По-видимому, Симон, писавший в XIII в., допустил в своем очерке истории собора домысел,
Примечания к главе IV см. стр. 501—502
-27-
приписав Юрию, несравненно более значительному, чем Ярополк, ростово-суздальскому князю, основание суздальского храма.
Дату постройки Суздальского собора можно уточнить, но свести к определенному году нельзя. Рассказ летописи о сожжении Суздаля Олегом в 1096 г. не упоминает о соборе, — по-видимому, он в это время еще не существовал4. Год смерти митрополита Ефрема, советника Владимира Мономаха и инициатора крупного строительства в южной вотчине Мономаха — Переяславле-Русском, точно не известен; он умер, видимо, в самом начале XII в., так как уже в 1105 г. на переяславскую кафедру был посвящен епископ Лазарь5. Следовательно, собор в Суздале строился до этого времени. Можно думать, что он был сооружен во второй приезд Мономаха в Ростовскую землю, который относят к 1101—1102 гг. Дорога в Ростовскую землю лежала через Смоленск; здесь в 1101 г. был построен Мономахом кирпичный собор6 и предполагалось учреждение епископии, которая была основана лишь в 1137 г. внуком Мономаха — Ростиславом. Видимо, в эту поездку был воздвигнут и Суздальский собор.
Рассказ Киево-Печерского патерика представляет выдающийся интерес своим указанием на «образец» суздальской постройки — собор киевского Печерского монастыря. Возможно, что первоначально Суздальский собор был посвящен, как и его печерский «образец», Успению богородицы. В одном из поздних летописцев (XVIII в.) мы находим интересный текст, сообщающий, что в самом соборе была запись об этом: «Лета 6418 году благоверный и великий князь Владимир всеа России прииде во град Суждаль и крести Суждальскую землю и в кремли городе внутри заложи церковь первую Пречистыя владычицы честнаго и славнаго ея Успения, в ней же и место себе сделал и вырезал и подписал на свое имя, тут же и двор себе устроил возле церкви Успения богородицы и сия подпись с начала в церки Успения Богородицы на тябле пишет, а в тябле поставлены иконы греческого письма, и те иконы и до днесь в тябле целы суть»7. Это, несомненно, сведения, происходящие из самого Суздаля и опирающиеся на реально существовавшую на тябле иконостаса церкви Успения запись. В ней, видимо, была неясна или неверно обозначена явно фантастическая дата — 6418(910) г. Относя эти сведения к действительному строителю собора — Мономаху, мы получаем и важное указание на постройку им около собора в кремле княжеского двора.
Согласно сведениям летописи о том, что постройка Суздальского собора 1222—1225 гг. была произведена «на первем месте»8, предполагалось, что он был поставлен «на старом основании древнего Мономахова собора»9. Однако археологические исследования А. Д. Варганова и А. Ф. Дубинина10 показали, что собор XIII в., став, действительно, «на первем месте» постройки Мономаха, не имел связи с его стенами. Раскопы у юго-западного угла и апсиды диаконика собора вскрыли лежавшие на глубине 2,2—2,4 м остатки здания Мономаха (рис. 1, а). Его южная стена шла рядом со стеной собора XIII в., несколько отклоняясь от нее к юго-востоку, но общая длина обеих построек почти точно совпадала.
Фундамент собора Мономаха — из булыжного камня, пролитого известковым раствором с примесью толченого кирпича11, — был заложен на небольшой глубине (0,58 м) в слое материковой глины. Стены собора шириной 1,7 м выполнены в тех-
-28-
 |
|
1. Суздальский собор. |
нике opus mixtum из чередующихся рядов булыжного камня и плоского плиткообразного кирпича толщиной 3—4 см различных размеров: 19×21, 24×25, 24×20, 24×35 см и др. Кирпич, выделанный в деревянных формах, очень грубый; он сохранил отпечатки пальцев и иногда покороблен. Шов связующего раствора того же состава был почти равен толщине кирпича — от 3 до 4 см. Внутренняя полость стены забучена кирпичным ломом и камнем. Фасадная поверхность стены была выполнена очень тщательно. Как показывает использованный в кладке стены
-29-
собора 1222—1225 гг. блок разрушенной стены собора Мономаха, между рядами выступавшей тонкой плинфы были полосы хорошо затертой розоватой цемянки шириной 6 см с подрезкой под верхний ряд плинфы12. К остаткам строительных материалов собора следует отнести и дынеобразные голосники, многочисленные обломки которых найдены при разведках 1936 г. к северо-востоку от собора. Характер остатков южной стены свидетельствует, что она была подсечена по всей длине и обрушена на южную сторону (строители XIII в. ставили свою постройку, «заздрушив старое зданье»); следовательно, в XIII в. она была еще очень прочной.
Внутренняя поперечная стена той же толщины и выполненная в той же технике, уходившая под стены собора XIII в., выделяла в западной части храма широкий притвор — нартекс, образовавший, таким образом, отграниченное от главного пространства храма помещение.
Пол храма был настлан дважды. Над бутом площадки, прикрытым тонким слоем земли со строительным щебнем, была сделана известковая проливка толщиной 3 см; на ней уложен слой кирпича и, наконец, слой розоватого раствора извести с гладко затертой поверхностью. Над этим полом был вскоре настлан второй, также из гладко затертого раствора на тонком (2 см) слое гравия и кирпичного щебня. Этот второй пол был устроен уже после окончательной отделки собора, так как он прикрыл нижний край фресковой росписи. Открытый при раскопках фрагмент этой росписи на стене собора представлял собой часть декоративного пояса из белых завес с зелеными и серыми каймами по краю на коричневатом фоне.
Апсида диаконика, сохранившая пять рядов кладки, насколько можно судить по вскрытому небольшому фрагменту, была не граненой, а полукруглой (рис. 1, б).
Территория вокруг храма была вымощена тем же плоским кирпичом, уложенным на цемяночном растворе.
Таким образом, остатки древнего мономахова собора находятся под существующим зданием собора и совершенно с ним не связаны. Строители XIII в. не использовали и фундаментов древнего здания, изменив ориентацию своей постройки, так что древний храм оказался лежащим под углом к его оси. Следовательно, существующее здание не может дать почти ничего для суждения о здании начала XII в.
Однако указание епископа Симона на «образец» «великой церкви» киевского Печерского монастыря (1073—1079 гг.), которому якобы следовали и Ростовский. и Суздальский соборы, позволяет на основании этой прямо указанной аналогии и данных раскопок представить в общих чертах Суздальский собор Мономаха. Это был шестистолпный храм, с выделенным в западной части широким притвором — нартексом и тремя полукруглыми (в отличие от граненых печерских) апсидами. Но Суздальский собор не повторял размеры своего «образца»13. Судя по открытым частям его южной стороны, он был значительно меньше: длина его южного нефа внутри — примерно 21,3 м при ширине нартекса 4,3 м, тогда как соответственные размеры Печерского собора — 31,25 м и 5,3 м. Следовательно, по центральной оси собор Мономаха имел длину около 25 м. Принимая типичную для храмов XI в. пропорцию плана, где отношение ширины к длине равно 2 : 3, можно с известным правом дать эскиз реконструкции его плана (рис. 2). Подкупольное звено плана имело сторону в 6,16 м, или 20 больших пядей14. Приведенная схема плана собора
-30-
 |
|
2. Суздальский собор. |
Мономаха, естественно, гипотетична, но она позволяет судить об общих чертах композиции исчезнувшего здания.
Над нартексом собора были хоры; где был ход на них — неизвестно.
Кладка из рядов кирпича и камня была, видимо, не закрыта обмазкой или штукатуркой, и фактура смешанной кладки стены оживляла облик фасадов. Они, по-видимому, членились, соответственно внутренним столбам, плоскими лопатками, между которыми помещались узкие полуциркульные окна в уступчатых нишах и, может быть, пояс глухих декоративных ниш. Фасады завершались полукружиями закомар, над которыми поднимался барабан шлемовидной главы. О строгости внешнего облика здания, может быть, говорит текст летописи о ремонте собора в 1194 г.: он «опадал старостью и безнарядьем»15.
К сооружению Суздальского собора имел, ближайшее отношение митрополит Ефрем — строитель ряда каменных храмов и городских стен в южной вотчине Мономаха — Переяславле-Русском. Большой интерес представляет открытие его крупнейшей постройки — церкви Михаила (раскопки М. К. Каргера). Храм имеет слитые с обстройками притворы16. В мономаховой церкви Спаса на княжеском дворе в Берестове были притворы с трех сторон, правда, пристроенные несколько позже17 и еще плохо связанные с общей композицией здания — их стены тонки по сравнению со стенами основного объема храма, так что притворы здесь кажутся «случайными» элементами. Наконец, в соборе Бельчицкого монастыря в Полоцке начала XII в. мы находим вполне законченную композицию храма с тремя притворами, органически связанными с общей конфигурацией плана18.
Все эти памятники ставят вопрос о возможности наличия одного или трех притворов и у Суздальского собора Мономаха. Сведения Патерика о печерском «образце», казалось бы, предрешают этот вопрос в отрицательном смысле. Но в пользу данного предположения говорит позднейшее сообщение летописи о ремонте в 1194 г.
-31-
 |
|
3. Суздаль. Обжигательные печи XI—XII вв. (реконструкция А. Д. Варганова).
|
Суздальского собора, который был покрыт «оловом от верху до комар и до притворов»19.
О связи первого Суздальского собора с переяславским храмом Михаила, может быть, свидетельствуют и сохранявшийся на фасаде южного притвора собора 1222—1225 гг. рельеф, изображавший, видимо, Михаила-архангела, и посвящение тематики южных «писанных златом» врат «деяниям» архангела Михаила20.
Решение вопроса о притворах древнейшего Суздальского собора требует новых археологических исследований, в частности против портала южного притвора собора 1222—1225 гг., так как по отношению к нему собор Мономаха лежал южнее и если он имел притворы, то здесь и откроется южный из них.
Как можно думать, собор не был единственной кирпичной постройкой Мономаха в Суздале. Приведенный выше текст позднего летописца говорит, что Мономах «тут же и двор себе устроил возле церкви». «Княжь двор» в Суздале существовал вплоть до татарского нашествия, когда захватчики «взяша град Суждаль, и святую Богородицю церковь разграбиша, а двор княжь огнем пожгоша...»21.
Постройка Мономахом большого городского собора и княжеского двора в Суздале отвечала возраставшему значению города, возвышавшегося в ущерб старому Ростову. Это большое строительство потребовало организации на месте производства строительных материалов. Обследование берегов р. Каменки установило здесь следы кирпичного производства, целого «комбината обжигательных печей, работавших на строительство городского собора». Изученная путем раскопок одна такая печь на берегу Каменки около Покровского монастыря была устроена следующим образом. В краю горы был вырыт большой котлован; на его выровненном дне закладывалось основание печи из плинфы на глиняном растворе и сооружались стены печи и ее камер; арочные перемычки клались по деревянной опалубке. В нижнем ярусе печи была топочная часть с боковыми камерами, перекрытия которых суживались кверху, оставляя в потолке узкие щели для выхода жара в обжигательный верхний ярус. Площадка последнего (4,3 × 2,9 м) была ограждена кирпичными стенками (их высота точно не установлена); сюда и загружали подсушенный сырец (рис. 3, а).
-32-
 |
|
4. Суздаль. План. |
Боковые стенки печи снаружи подваливали глиной; открытым оставался лишь лицевой фасад печи с топочным отверстием. По предположению А. Д. Варганова, такая печь могла выпускать за один производственный цикл до 5000 кирпичей22.
Поблизости от строившегося собора, на северо-запад от него, А. Д. Варганов обнаружил и известковую печь, готовившую известь для строительства (рис. 3, б). Печь сохранилась крайне фрагментарно — уцелела лишь половина ее основания, сложенного из крупной сырцовой плинфы (37 × 25 × 5 см) на глине. Печь круглая, диаметром 2,25 м; она заложена в котловане, вырытом в материке. Нижняя часть стенки (до 6—7 рядов кладки) сложена в 2 кирпича, выше — в 1 кирпич;
-35-
таким образом, получился обрез внутрь печи. Как полагает исследователь на основе этнографических материалов, на этой кирпичной основе возводился из больших блоков известняка по кружалам «свод», загружавшийся сверху обжигаемым известняком. Нижняя часть печи под этим «сводом» заполнялась дровами; их зажигали через арочное топочное отверстие23.
Вторым крупным строительным мероприятием Мономаха в Суздале было сооружение укреплений городского кремля (рис. 4). Точной даты этого строительства мы не знаем, но нет сомнений, что оно шло одновременно с сооружением собора. Крепость заняла место более раннего меряно-русского поселения, следы которого представлены в археологическом материале находками лепной керамики IX—XI вв.; этот слой лежит и в основе насыпи вала24. Крутая излучина р. Каменки создавала очень выгодные в смысле обороны условия. Здесь и легло земляное кольцо валов крепости. Их общее протяжение составляет около 1400 м, внутренняя площадь крепости — около 14 га. Как показала прорезка существующего северного вала, его первоначальная насыпь начала XII в. была несравнимо меньше. Вал достигал высоты 2,5 м. Никаких деревянных конструкций в насыпи не было. Грунт для вала брали со смежной площади городища, так что вал сооружен из культурного слоя древнейшего, досуздальского поселка. Местами на склоне тыльной стороны вала были сделаны грунтовые ступени для входа на вал. По гребню вала, видимо, шли деревянные рубленые стены25. Сколько въездов и соответственно надвратных деревянных башен имела в древности крепость Мономаха, — мы точно не знаем. Позже здесь было трое ворот: с юго-запада — Дмитриевские, к Дмитриевскому монастырю, Никольские — к мосту через Каменку и восточные — Ильинские. В древности скорее всего, была лишь одна проездная башня с восточной стороны — в сторону будущего посада. Внутреннее пространство крепости было густо застроено жилищами горожан26. Расколки А. Ф. Дубынина позволили лучше представить себе суздальские жилища. Все они являются жилищами полуземляночного типа, с очень ограниченной площадью.
Землянка № 1 (X—XI вв.) состояла как бы из двух помещений — полукруглого (4 × 2,4 м) и примыкающего к нему большего — прямоугольного (6 × 6 м); общая длина землянки — примерно 9 м. Основной объем жилища вырезан в плотном материковом грунте; его выступы по бокам как бы отделяют прямоугольное помещение; высота стенок — в среднем 1 м. Ступени входа были также вырезаны в грунте. В полукруглой части по стонам шли нары, а в центре находился очаг, топившийся «по-черному». В середине землянки имелось подполье, перекрытое досками. Глинобитные выступы у продольных стен основной части служили, по-видимому, для укрепления двускатного перекрытия кровли, состоявшей из жердей, выстланных сверху пластинами дерна. Таким образом, снаружи жилище было очень похоже на зеленый холм могильного кургана. Опыт реконструкции этой землянки представлен на рис. 5.
Землянка № 2 (XI—XII вв.) имела меньшую площадь (4 × 4 м при высоте стенок 1,4 м), но более правильную форму. В ее юго-западном углу были нары, вырезанные в грунте и закрепленные плетнем на частых кольях. Плетень укреплял и стенки землянки. Тонкие столбы в углах и середине землянки поддерживали лег-
-34-
 |
|
5. Суздаль. Землянка № 1 (реконструкция А. Ф. Дубынина). |
кие стропила перекрытия, которое было, очевидно, четырехскатным, пирамидальным. В центре землянки помещался очаг, а на южной стороне — вход со спуском по деревянной лесенке.
Землянка № 7 (XI—XII вв.) примерно аналогична землянке № 2. Она также имела четырехскатную или коническую кровлю, очаг в центре и вход с деревянной лесенкой; но ее наклонные стенки были укреплены часто забитыми кольями, за которыми была плотно утрамбованная глина.
Особенностью несколько более поздней землянки № 8 (XII—XIII вв.) является введение в грунтовую яму жилья сруба в несколько венцов, опоясывавшего понизу вертикальные горбыли и плахи стен, обмазанные глиной.
О жилищах подобного типа очень выразительно сообщает популярный на Руси литературный памятник «Стословец Геннадия». Обращаясь к человеку из господствующей феодальной среды, его автор говорит: «Когда ты сидишь зимой в теплой храмине, безбоязненно обнажившись, вздохни, вспомнив об убогих, как сгибаются они, скорчившись над малым огнем, имея большую беду глазам от дыма, но согревая только руки, когда плечи и все тело замерзает»27. Подобные жилища славян X в. описывал Ибн-Русте: «Каждый из них выкапывает в земле род погреба, к которому приделывает деревянную остроконечную крышу наподобие (крыши) христианской церкви, и на крышу накладывают землю. В такие погреба переселяются со всем семейством и, взяв несколько дров и камней, зажигают огонь и раскаляют камни на огне докрасна... В таком жилье остаются до весны»28.
Несомненно, однако, что в кремле Суздаля были и срубные жилища, характерные с давних пор для лесной полосы Руси. Можно не сомневаться, что, подобно
-35-
своим новгородским собратьям, суздальцы были мастерами плотничного дела; среди горожан молодого Владимира были, как мы видели, специалисты — «древодели». В Суздале в конце XI в. был срублен храм Дмитрия, возвышавшийся к юго-западу от кремля за р. Каменкой. Описанные же полу земляночные жилища, сходные с полуземлянками Поднепровья, не раз изученными при раскопках29, были здесь связаны, по-видимому, с наличием в составе населения большого числа выходцев с юга, принадлежавших к княжеской и боярской челяди. Суздальские жилища находят также общие черты с некоторыми полуземлянками, открытыми В. В. Седовым на Перыни под Новгородом, и могли принадлежать новгородским колонистам Суздальщины30.
Суздальские жилища № 5—10 обнаруживают некоторую закономерность в своем расположении: по-видимому, они стояли вдоль улицы, образовывавшей радиус, направленный к центру кремля — собору. Подобное расположение жилищ мы можем предположить и для конца XI в. — начала XII в.
За чертой кремлевских валов и рвов к востоку, в черте, ограниченной речкой Гремячкой, оседали пригородные поселки — основа будущего посада, а далее на юго-восток, за речкой Мжарой, на берегу Каменки начал расти «город мертвых» — городской курганный могильник, близко напоминавший своими холмами ландшафт самого города с дерновыми кровлями полуземлянок31.
Так выглядел в начале XII в. Суздаль, где встал первый на северо-востоке каменный храм — собор Мономаха.
-36-
С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!
| |  |
