Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

П.А. Раппопорт

Зодчие и строители древнего Смоленска

OCR по Древняя Русь и славяне. М., 1978, стр. 402 - 407
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге)

        Общее количество памятников древнерусского зодчества, которое нам в настоящее время известно, меньше того, что было построено в действительности, поскольку часть древних сооружений, несомненно, еще не выявлена. Тем не менее археологическое изучение памятников древнерусского зодчества, проведенное за последние 30 лет, позволяет в какой-то мере приблизиться к представлению о количестве монументальных зданий, возведенных на Руси в течение X—XIII вв. В некоторых городах, где такое изучение велось наиболее интенсивно, подобные данные уже могут служить достаточно надежным основанием для выводов. В особенности это относится к памятникам древнего смоленского зодчества. Результаты детальной архитектурно-археологической разведки, проводившейся в Смоленске в период с 1962 по 1974 г., дают основания полагать, что количество ненайденных памятников здесь сравнительно невелико и основная часть наследия древнего смоленского зодчества уже выявлена ¹⁾.
        В результате архелогических раскопок здесь более или менее детально изучено 19 памятников зодчества XII—XIII вв. При этом, что особенно важно, исследованные памятники удалось датировать с достаточной точностью ²⁾. Это дает нам право делать некоторые статистические подсчеты.
        Так, для периода от 1145 до 1180 г., т. е. за 35 лет, нам известно семь памятников смоленского зодчества. Если учесть, что в действительности их количество могло быть немного больше, то окажется, что при последовательном возведении одного здания за другим на каждое из них приходится, примерно, по четыре года. Конечно, это средняя цифра: постройку маленькой церкви в Перекопном переулке, вероятно, можно было осуществить за более короткий срок, а постройку княжеского терема еще быстрее — за один-два сезона. Зато на постройку больших соборов — Борисоглебского, Петропавловского и Ивана Богослова — уходило, вероятно, по четыре-пять лет. Очевидно, что в Смоленске в это время работала всего одна строительная организация (будем условно называть ее артелью), которая но могла вести параллельное строительство двух объектов одновременно.
        В 80-х годах XII в. обстановка существенно изменилась. За 20 лет — с 1180 до 1200 г. в Смоленске было построено еще не менее семи кирпичных зданий. Если, как и в первом случае, считать, что в действительности их было, вероятно, больше, то окажется, что при последовательном возведении одного здания за другим на постройку каждого шло всего около двух лет. Учитывая, что среди памятников, построенных в эти годы, находятся такие крупные храмы, как церковь архангела Михаила (так называемая Свирская), собор Троицкого монастыря на Кловке и со-

-402-

бор на Протоке, станет ясно, что строительство не могло вестись только последовательно; должны были возводить по два здания одновременно. По-видимому, не ослабевает интенсивность строительства и после 1200 г., вплоть до 1230 г., когда страшная эпидемия ("мор") и резко изменившаяся политическая обстановка прервали развитие смоленской архитектуры.
        Анализ памятников смоленского зодчества, возведенных после 1180 г., показывает, что они четко делятся на две группы. Прежде всего они разделяются по схеме своего плана: церкви одной группы имеют снаружи все три апсиды плоские, а изнутри — в виде очень пологой кривой, в то время как церкви второй группы имеют большую полукруглую центральную апсиду и плоские боковые. Второе существенное различие— в профилировке наружных пилястр: в памятниках первой группы они в нижней части - плоские, в другой — сложнопрофилированные, пучковые. Таким образом, деление на две группы имеет типологический характер. Но есть и другие различия. Так, в храмах первой группы во всех трех апсидах стоят кирпичные ритуальные столы (престолы), а за главным алтарем в полу имеется след от установки большой запрестольной иконы или креста. Ни в одном памятнике второй группы подобных особенностей нет.
        Между памятниками этих двух групп существуют и явные отличия в строительной технике. В храмах первой группы обнаружены внутристенные деревянные связи; в памятниках второй группы (в раскрытой раскопками нижней части) таких связей нет. Только в памятниках первой группы отмечена такая своеобразная особенность, как двойные швы в кладке. Наконец, имеются отличия и в знаках на кирпичах. Набор рисунков выпуклых знаков на торцах кирпичей в храмах первой группы несколько отличается от набора рисунков во всех остальных постройках; в частности, только в этих памятниках широко используется такой знак, как треугольник и даже сочетания двух пересекающихся треугольников.
        Таким образом, очевидно, что смоленские памятники зодчества начиная с 80-х годов XII в. четко делятся на две группы, несомненно, свидетельствующие о деятельности двух самостоятельных строительных артелей. Артели эти были неравноценны по производительности. Работа первой отражена в строительстве всего трех храмов (на Протоке, на Окопном кладбище и на Большой Краснофлотской улице), а работа другой за это же время представлена семью памятниками в Смоленске (церквами архангела Михаила, на Малой Рачевке, в Троицком монастыре на Кловке, у устья Чуриловки, на Воскресенской горе, в Спасском монастыре в Чернушках и Пятницы) и несколькими — в других русских землях (Старая Рязань, Новгород).
        У нас еще слишком мало данных, чтобы можно было уверенно судить о том, что представляли собой эти строительные артели, но, видимо, это : не были объединения свободных ремесленников типа цеховых организаций. Анализ материалов по организации средневековых строителей в Западной Европе дал исследователям основания для вывода об отсутствии цеховой организации строительного дела вплоть до XV в. ³⁾ Нет никаких оснований предполагать, что такие организации существовали в XII — XIII вв. и на Руси, поскольку специфика строительного производства не способствовала их созданию ⁴⁾.

-403-

        Как уже было отмечено, различия между памятниками:, возведенными силами двух смоленских строительных артелей, можно видеть как в общей схеме плана храма и его архитектурных формах, так и в технике кирпичной кладки и даже в системе знаков на кирпичах. Если бы кирпичники ("плинфотворители") этой поры были свободными ремесленниками, работавшими на рынок, артели, вероятно, состояли бы только из мастеров собственно строительных специальностей и не включали бы кирпичников, поскольку кирпич можно было бы в таком случае покупать отдельно. Между тем некоторые отличия в знаках, делавшихся при формовке, показывают, что в каждой артели были свои кирпичники, изготовлявшие кирпичи только для нее.
        Таким образом, очевидно, что строительные артели древнего Смоленска имели в своем составе специалистов, обеспечивавших работы на всех этапах строительства. Точный перечень специальностей сейчас еще невозможно установить. Очень вероятно, что такие специальности, как изготовление оконного стекла или свинцовых листов для кровли, не входили в компетенцию артелей, поскольку эти сложные специальности не были неразрывно связаны со строительством. Неясно также, как было организовано производство поливных керамических плиток для покрытия полов.
        Несомненно, что в состав строительных артелей не входили живописцы. Об этом, в частности, можно судить по тому, что в церквах на Воскресенской горе и на Протоке, построенных разными артелями, были найдены фрагменты декоративной росписи (орнамент в виде кругов с вписанными в них птицами), совпадающие не только по стилю, но почти идентичные по рисунку. Очевидно, смоленские храмы в конце XII — начале XIII в. расписывала одна артель живописцев, независимо от того, какая строительная артель их возводила. Обеспечить монументальную роспись всех храмов, построенных в это время в Смоленске, эта артель живописцев, видимо, не могла, и поэтому некоторые храмы так и остались без росписи (церкви на Малой Рачевке и Пятницкая, собор Троицкого монастыря).
        Тесная связь некоторых храмов, построенных главной, более сильной смоленской строительной артелью, с княжескими заказами (например, дворцовый храм архангела Михаила) дает основания думать, что это была княжеская артель. Были ли эти строители феодально зависимыми людьми или лично свободными, связанными договором, сказать трудно, но в любом случае работали они на смоленский княжеский двор.
        Вторая, меньшая артель, вероятно, была монастырской или епископской. Об этом свидетельствуют не только объекты строительства (наиболее крупный из них — большой монастырский собор на Протоке), но и некоторые особенности интерьера самих храмов. Замена деревянных престолов в боковых апсидах кирпичными, а особенно установка за алтарем большой запрестольной иконы или креста на специальном основании не могли быть сделаны по желанию зодчего; эти нововведения слишком тесно связаны с культом, с церковной обрядностью, и для того, чтобы их допустить, нужна была санкция духовных властей, вероятно, епископа. Следует отметить, что в строительно-техническом отношении епископская артель была немного более традиционной, чем княжеская, хотя в целом разница была настолько невелика, что смоленскую строительную школу можно рассматривать как единое целое.

-404-

        Во главе каждой строительной артели должен был стоять руководитель — зодчий ⁵⁾. Каковы были его точные функции, нам еще не вполне ясно. Вероятно, в эту пору деятельность руководителя строительства еще не полностью отделилась от непосредственного выполнения строительных работ, т. е. зодчий был в то же время и главным каменщиком. Сколько было зодчих в строительной артели? Видимо, большей частью во главе артели был один зодчий, быть может, имевший нескольких помощников и учеников. Но не исключено, что наиболее крупные артели имели и по нескольку руководящих мастеров-архитекторов. Зная в общих чертах количество и продукцию строительных артелей древнего Смоленска, можно попытаться выяснить и число зодчих.
        Основным признаком, помогающим выявлять работы разных зодчих, является их творческий почерк. Но сложность состоит в том, что особенности творчества отдельных зодчих надо выявить на фоне общего сходства архитектурных форм данного времени. Точнее, надо отделить индивидуальные особенности творчества зодчего от почерка эпохи. Какие же особенности древнего памятника могут определить индивидуальный почерк строившего его архитектора? Прежде всего надо решительно отбросить основные типологические особенности сооружения. Был ли храм шестистолпным, четырехстолпным или даже вовсе бесстолпным, был ли он большим или маленьким, имел ли галерею или притворы,— все это определялось не особенностями творчества зодчего, а волей заказчика. Это очень ясно прослеживается в памятниках русской архитектуры более поздней поры; нет никаких оснований думать, что в XII—XIII вв. положение было иным ⁶⁾. Творческая манера зодчего, его индивидуальный художественный почерк могли сказаться не в размерах и типе сооружения, а в его стилистической характеристике, пропорциях, применении определенных архитектурных форм и особенно деталей. Если рассмотреть памятники архитектуры древнего Смоленска с такой точки зрения, то можно выделить особенности творческой манеры нескольких мастеров.
        Меньше всего данных для выявления творческих особенностей зодчих дают памятники середины и второй половины XII в. Борисоглебский собор Смядынского монастыря, церковь Петра и Павла и церковь Ивана Богослова имеют настолько близкие архитектурные формы и детали, что вполне могли быть возведены под руководством одного мастера. Бесстолпная церковь в детинце отличается отсутствием профилировки пилястр, но эта особенность могла быть вызвана необычностью типа сооружения, имевшего внутри бесстолпную конструкцию при сохранении наружного трехчастного членения фасадов. И даже церковь Василия, очевидно, отличавшаяся иным, чем более ранние храмы, типом завершения, может отражать попытку того же зодчего решить новые задачи при помощи старых архитектурных форм. Конечно, за сорокалетний примерно срок, прошедший от возведения Борисоглебского собора до постройки Васильевской церкви, зодчий, руководивший смоленской строительной артелью, вероятно, сменился. Но уловить эту смену по архитектурным формам исследованных памятников пока невозможно.
        Иначе обстоит дело в более позднее время, начиная с 90-х годов XII в. Памятники русского зодчества конца XII — начала XIII в. вообще отличаются меньшей стандартностью и большим разнообразием архитектурных форм и деталей, чем памятники середины XII в. ⁷⁾ Это в полной мере относится и к памятникам древнего Смоленска. Так, прежде всего

-405-

здесь явно выделяется манера зодчего, стоявшего во главе той строительной артели, которую мы, с известной долей предположительности, считаем епископской. Очевидно, это был один мастер, поскольку все формы и детали храмов на Протоке и на Окопном кладбище выдают один творческий почерк. Вероятно, это относится и к третьему храму, построенному данной артелью, — церкви на Большой Краснофлотской улице, хотя судить об этом трудно из-за очень плохой сохранности остатков здания.
        Вопрос о главе другой смоленской артели — княжеской — значительно сложнее. Здесь очень хорошо выделяется художественный почерк строителя церкви архангела Михаила. Классическая ясность и четкость форм этого здания, полное соответствие его наружных членений внутренней структуре являются определяющими чертами почерка зодчего. Среди других смоленских построек эти особенности .имеются только в небольшой церкви на Малой Рачевке, построенной сразу же после церкви Михаила, в конце XII в. Вероятно, что оба эти храма строились под руководством одного мастера. В более поздних постройках почерк зодчего уже не просматривается; очевидно, он перестал работать.
        Примерно с рубежа XII и XIII вв. в постройках, возведенных силами княжеской артели, достаточно определенно видна рука двух других мастеров. Один из них строил собор Троицкого монастыря. Характер творчества этого зодчего определяет стремление обострить и усложнить композицию. Несогласованность внутренних и внешних членений резко отличают Троицкий собор от Михайловской церкви. Вместе с тем видно, что зодчий Троицкого собора был учеником первого мастера, поскольку все основные композиционные приемы Троицкого собора явно заимствованы нз церкви Михаила. Совпадает здесь и характер профилировки сложных пучковых пилястр, но в еще более усложненном варианте. Ни в каком другом из исследованных памятников смоленского зодчества почерк этого мастера не улавливается, но зато он отчетливо виден не в Смоленске, а в Новгороде — в церкви Пятницы ⁸⁾.
        Третий зодчий княжеской артели, по-видимому, начал работать на рубеже XII и XIII вв. Его почерк отличается чрезвычайной жесткостью и несколько преувеличенной выразительностью профилировки наружных пилястр. Среднюю тонкую полуколонку на пилястрах этот мастер заменяет прямоугольной в сечении тягой. Таковы церкви у устья Чуриловки, на Воскресенской горе и Пятницкая. Любовь этого зодчего к жестким прямоугольным формам проявилась даже в плане боковых апсид Пятницкой и Воскресенской церквей. В то же время общая композиционная схема его построек совершенно такая же, как и в постройках второго зодчего.
        Таким образом, на рубеже XII и XIII вв. и в первой трети XIII в. в Смоленске одновременно работали три зодчих; два возглавляли княжескую строительную артель, а один руководил епископской артелью. Это было время наиболее бурного расцвета строительства в Смоленске, время, когда здесь могли одновременно возводить по два или даже по три монументальных здания. Учитывая, что Смоленск в этот период выдвинулся на место одного из ведущих архитектурно-строительных центров Руси, развернув наиболее интенсивную строительную деятельность, надо полагать, что в других городах, даже очень крупных, в это время имелось не больше, а, вероятно, даже меньше зодчих.

-406-

        ¹⁾ Воронин Н. Н.,Раппопорт П. А. Археологические исследования памятников древнего Смоленска. — В кн.: Тезисы докладов на сессии и пленумах, посвященных итогам полевых исследований в 1971 г. М., 1972, с. 53; Раппопорт П. А., Смирнова А. Т. Архитектурные достопримечательности Смоленска. М., 1975. Публикации памятников смоленского зодчества: о Борисоглебском соборе см.: Орловский И. И. Борисоглебский монастырь в Смоленске на Смядыни и раскопки его развалин. — Смоленская старина, ч. 1. Смоленск, 1909, вып. I, о церкви Петра и Павла см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Раскопки в Смоленске в 1966 г. — СА, 1969, №2, с. 202; о бесстолпной церкви и тереме см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Смоленский детинец и его памятники. — СА, 1967, №3, с. 294; о церкви в Перекопном переулке см.: Авдусин Д. А. Новый памятник смоленской архитектуры. — СА, 1957, №2, с. 228; о церкви Ивана Богослова см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Раскопки в Смоленске в 1967 г. — СА, 1971, № 2, с. 179: о "Немецкой божнице" (ротонда), см.: Авдусин Д. А. Смоленская ротонда. — В кн.: Историко-археологический сборник в честь 60-летия А. В. Арциховского. М., 1962, с. 243; о церкви Василия см.: Клетнова Е. Н. Доклад Московскому археологическому обществу о раскопках па Смядыни. — В кн.: Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников, т. IV. М., 1912, с. 288; о церкви архангела Михаила см.: Алешковский М. X., Подъяпольский С. С. Новые данные о церкви Михаила-Архангела в Смоленске. — СА, 1964, №2, с. 231; о соборе Троицкого монастыря см.: Раппопорт П. А. Собор Троицкого монастыря на Кловке в Смоленске. — СА, 1975, №4: о церкви на Малой Рачевке см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Раскопки в Смоленске в 1966 г., с. 211; о церкви у устья Чуриловки см.: Раппопорт П. А., Шолохова Е. В. Раскопки церкви у устья р. Чуриловки в Смоленске. — КСИА, 1975, вып. 144, с. 75; о церкви на Воскресенской горе не опубликовано (раскопки Н. Н. Воронина в 1964—1965 гг.); о соборе Спасского монастыря см.: Воронин Н. Н. К истории смоленского зодчества XII—XIII вв. — В кн.: Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в летописи. Смоленск, 1967, г,. 103: о Пятницкой церкви см.: Белогорцев И. Д. Новые исследования древнесмоленского зодчества. — В кн.: Материалы по изучению Смоленской области. Смоленск, вып. 1, 1952, с. 114; о церкви на Б. Краснофлотской ул. см.: Раппопорт П. А. Раскопки церкви на Большой Краснофлотской улице в Смоленске. — В кн.: Средневековая Русь. М., 1976: о церкви на Окопном кладбище см.: Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Раскопки в Смоленске в 1967 г., с. 186; о соборе на Протоке см.: Воронин Н. Н. Памятник смоленского искусства XII в. — КСИА, 1965, вып. 104. с. 18. Материалы, опубликованные до 1964 г., почти полностью переизданы в работе: Каргер М. К. Зодчество древнего Смоленска. Л., 1964.
        ²⁾ Раппопорт П. А. Метод датирования памятников древнего смоленского зодчества по формату их кирпича.— СА, 1976, № 2, с. 83—93.
        ³⁾ Wyrobisz A. Czy istnialy strzechy budowlane? Przeglad Historyczny, t. 53, z. 4. Warszawa. 1962, s. 755.
        ⁴⁾ Впрочем, высказывались предположения, что в Новгороде уже в XII в. формируются свободные наемные строительные артели. См.: Беляев Л. А. Архитектура Древней Руси (конец X—начало XIII в.) по данным археологии. Автореф. канд. дис. М., 1975, с. 16.
        ⁵⁾ В древнерусских письменных источниках зодчие упоминаются под термином "мастер", реже — "здатель" или "архитектон". Рорре A. Malerialy do slownika terminow budownictwa staroruskiego X—XV w. Wroclaw — Warszawa — Krakow, 1962, s. 36, 24.
        ⁶⁾ Так, в конце XVI в. зодчий, строивший по заказам Бориса Годунова, возвел сперва маленькую бесстолпную церковь (Хорошево), затем четырехстолпный пятиглавый собор (Вяземы) и, наконец, огромный шатровый храм (Борисов городок). Раппопорт П. А. Зодчий Бориса Годунова. — В кн.: Культура Древней Руси. М., 1966, с. 219: Булкин В. А. О церкви Вознесения в Коломенском. — В кн.: Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 114.
        ⁷⁾ Об этом см., например, Асеев Ю. С. Зодчество Приднепровской Руси конца XII — первой половины XIII в. Автореф. докт. дис., М., 1971, с. 24.
        ⁸⁾ О том, что новгородская церковь Пятницы строилась смоленскими мастерами, см., например: Архитектура Новгорода в свете последних исследований. — В кн.: Новгород. К 1100-летию города. М., 1964, с. 211 (автор раздела — Г. М. Штендер).

-407-

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!