Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

Владимир Владимирович Косточкин

Государев мастер Федор Конь

OCR и подготовка текста к HTML-публикации на сайте Halgar Fenrirsson по
В. В. Косточкин. Государев мастер Федор Конь. М., издательство "Наука", 1964.
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге)

Предисловие. стр. 5

Строительная деятельность конца XVI века. стр. 9

Федор Конь и его сооружения
Сведения источников о зодчем. стр. 34
Белый город Москвы. стр. 44
Крепость Смоленска. стр. 71
Характер работы мастера и некоторые особенности его сооружений. стр. 119

О предполагаемых постройках Федора Коня. стр. 138

Заключение. стр. 170

Принятые сокращения. стр. 174

Ответственный редактор А.А. Тиц

М., Наука, 1964 г.
Тираж 1700 экз.

Федор Конь и его сооружения

Сведения источников о зодчем

Год рождения Федора Савельевича Коня, как и время его смерти — неизвестны. Почти неизвестна и биография зодчего; краткие и отрывочные записи в источниках конца XVI — начала XVII в. дают лишь некоторое представление о нем и его творчестве. К таким источникам относятся: приходные и расходные книги Болдина-Троицкого монастыря под Дорогобужем за 1568—1607 гг.¹, наказы и грамоты царя Федора

¹ Известно 13 таких книг. Книга расходная 1568—1570 гг. (РИБ, т. XXXVII, Л., 1924, стб. 1-13); Книга расходная 1585—1586 гг. (РИБ, т. II, СПб., 1875, стб. 290-313, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 139): Книга приходная 1585-1589 гг. (РИБ, т. XXXVII, стб. 13-91, хранится в ОР ГПБ, О, IV, 70, т. II, лл. 140-219); Книга расходная 1591 г. (РИБ, т. XXXVII, стб. 91-114 хранится в ОР ГПБ, С, IV, 70, т. III, л. 160-186); Книга расходная 1592 г. (не опубликована, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 141); Книга приходная 1593—1596 гг. (РИБ, т. XXXVII, стб. 188-216, хранится в ОР ГПБ, Q, IV, 70, т. 1, лл. 365-394); Книга приходная 1597—1598 гг. (не опубликована, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 145); Книга расходная 1598—1600 гг. (РИБ, т. XXXVII, стб. 118-187, хранится в ОР ГПБ, О, IV, 70, т. II, лл. 220-296); Книга приходная 1598—1600 гг. (РИБ, т. XXXVII, стб. 216-239, хранится в ОР ГПБ, О, IV, 70, т. II, лл. 46-69); Книга приходная 1600—1601 гг. (не опубликована, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция рукописных книг, № 836); Книга приходная 1603—1604 гг. (АЮ, т. II, СПб., 1864, стб. 263-284, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 155); Книга расходная, не датирована, но не ранее 1603 г. (не опубликована, хранится в Архиве ЛОИИ, Коллекция рукописных книг, № 837); Книга приходная 1605—1607 гг. (РИБ, т. XXXVII, стб. 239-264, хранится в ОР ГПБ, О, IV, 70, т. II, лл. 99-128).

- 34 -

Ивановича 1591 и 1595 гг.² и различные хронографы и летописцы XVII в.³, повторяющие друг друга.

На основе перечисленных источников устанавливается, что Федор Савельевич Конь был русским человеком; составитель Хронографа 1617 г. особо отметил, что это был мастер из «русских людей»⁴. О том, что Федор Конь был «мастер... русских людей», говорится и в некоторых более поздних летописных сборниках XVII в.»⁵.

Цитированные указания весьма красноречивы. Сделанные в то время, когда в Россию в поисках работы и наживы, иногда по приглашению правительства, время от времени продолжали прибывать иностранные специалисты⁶, среди которых были, между прочим, и авантюристы⁷, они прекрасно свидетельствуют, что и в XVII в. очень гордились русским мастером, завоевавшим себе славу и занявшим в русском строительном искусстве видное место.

Учитывая, что в XVI—XVII вв. во главе крупных строек ставились обыкновенно князья и бояре, а имена их подлинных создателей даже не упоминались, свидетельства Хронографа 1617 г. и летописных сборников XVII в. говорят также о том, что Федор Конь был простым человеком, вышедшим, вероятно, из народа.

Упомянутые источники называют Федора Савельевича Коня и Конем Федоровым и Кононом Федоровым⁸, а в хронографе второй поло-

² АИ, т. I, СПб., 1841, стр. 437-440; ААЭ, т. I, СПб., 1836, стр. 450-452.

³ Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции, М., 1869, стр. 187; РИБ, т. XIII, изд. 2, СПб., 1909, стб. 1280; М. Н. Тихомиров, Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы, М, 1962, стр. 154-157; ПСРЛ, т. XXVII, М.-Л., 1962, стр. 142-155; ОР ГПБ, Q, IV, 217 и Q, XVII, 186.

⁴ РИБ, т. XIII, стб. 1280. См. также Изборник..., стр. 187.

⁵ ОР ГПБ, Q, XVII, 186, л. 190; F, IV, 217, л. 278, об.; ПСРЛ, т. XXVII, стр. 147. В хронографе с летописными записями, написанном скорописью второй половины XVII в. сказано, что Федор Конь «турской человек» (М. Н. Тихомиров, Краткие заметки..., стр. 155). Это, очевидно, описка составителя хронографа.

⁶ К ним относятся: «мастер ... немчин агайских немец», заложивший в 1582 г. земляной «город» в Ростове; Джон Таллер, пожалованный в 1624 г. за работу в Москве по ремонту сводов Успенского собора и постройку Зеленой палаты; Христофор Дальгамер, строивший в 1630—1634 гг. земляные укрепления Вязьмы; Ян Роденбург, приехавший в Россию в 1631 г.; Юст Матсон, по замыслу которого в 1632 г. в Новгороде на Софийской стороне делался «ров и у рва всякие крепости»; Александр Краферт, по «вымыслу» которого в 1641 г. в Туле был сделан земляной вал; Корнилий Клаусен, укреплявший в первой половине XVII в. город Терки и др.

⁷ К их числу относится Ян де Грон, подвизавшийся в первой половине XVII в. при дворе московского царя под именем Антона Грановского. (Н. А. Бакланова, Ян де Трон, прожектер в Московском государстве XVII в. — «Ученые записки РАНИОН», т. IV, 1929, стр. 103-122).

⁸ РИБ, т. XIII, стб. 1280; Изборник..., стр. 187; ОР ГПБ, Q., XVII, 186, л. 190, F, IV, л. 278, об.; ПСРЛ, т. XXVII, стр. 147.

- 35 -

вины XVII в. он именуется еще и Кондратом Федоровым⁹. Это объясняется, по-видимому, тем, что они составлялись либо тогда, когда польско-литовские интервенты «разлияхася яко прах по российскому царствию, ...по градом и по честным обителям и всем весям»¹⁰, либо после «лихолетья» начала XVII в. В то время строительные кадры, как и в период хозяйственного разорения 70-80-х годов XVI в., были растеряны, строительные работы эпохи Федора Ивановича и Бориса Годунова заслонены новыми событиями, а имена работавших ранее зодчих и мастеров уже путались и искажались различного рода переписчиками. Те же, кто знал зодчего лично или как-то соприкасался с ним по работе, величали его либо Федором Конем, либо Федором Савельевичем Конем. Так, на исходе XVI в. и в самом начале следующего столетия его звали и дьяки, составлявшие царские наказы, и старцы Троицкого монастыря в Болдине, которые вели записи в монастырских хозяйственных книгах¹¹.

Среди древнерусских собственных имен прозвище Конь, хотя и редкое, но не единственное. В источниках под 1482 г. назван московский иконописец Конь, под 1500 г. — крестьянин Колгожского погоста Васко Конь, под 1535 г. — крестьянин Богородицкого погоста Фешко Конь, в начале XVI в. — крестьянский сын Конь Сидоров, под 1621 г. — казак Кондрашко Конь, под 1631 г. — крестьянин Игнат Конь, а под 1700 г. — московский тяглец Иван Матвеев сын Конек¹². Для Федора Савельевича такое прозвище могло быть связано либо с его личными качествами, либо с его происхождением.

В расходных книгах Троицкого монастыря в Болдине за 1591 г. упомянут «Мартин Иванов сын Коня»¹³. Это позволяет предполагать, что Иванов — настоящее имя Федора Савельевича Коня. Конем называли и сына зодчего; тот же источник свидетельствует, что Мартин Иванов сын Коня имел «прозвище Конь»¹⁴.

Исследователи предположительно считают Федора Коня выходцем из Троицкого монастыря в Болдине ¹⁵ (стр. 37). Основанием для этого служат записи в приходных книгах этого монастыря. В одной из них значится, что 18 июня 1594 г. «государев мастер Федор Конь дал вкладу тритцать пять рублев», в другой — что 1 апреля 1606 г. «с Москвы

⁹ М. Н. Тихомиров, Краткие заметки..., стр. 155.

¹⁰ РИБ, т. XIII, стр. 252-253.

¹¹ См. АИ, т. I, стр. 437; ААЭ, т. I, стр. 450 и 451; РИБ, т. XXXVII, стб. 198 и 244.

¹² Н. М. Тупиков, Словарь древнерусских собственных имен. — «Записки отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества», т. VI, СПб., 1903, стр. 249.

¹³ РИБ, т. XXXVII, стб. 109.

¹⁴ Там же, стб. 97; Архив ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 141, л. 4 об.

¹⁵ Н. Н. Воронин, Очерки по истории русского зодчества XVI—XVII вв. М.-Л., 1934, стр. 22; Н. М. Коробков, Стена Белого города. — ИАС, М., 1948, стр. 43-44.

- 36 -

Общий вид Троицкого монастыря в Болдине под Дорогобужем

из Суконного ряду Федор Петров сын, а Федорова Коня пасынак, дал вкладу дватцать рублев» и, наконец, в третьей — что 16 апреля 1607 г. «с Москвы гость Федор Петров сын Конев дал вкладу десять рублев»¹⁶. Видимо, Федор Савельевич Конь и его пасынок были чем-то связаны с Троицким монастырем в Болдине и были обязаны ему; в противном случае они не стали бы делать в него такие крупные по тому времени вклады¹⁷.

Тесная связь Федора Коня с Троицким монастырем в Болдине подтверждается еще и тем, что его сын Мартин Иванов работал в этом монастыре и получал в нем жалование¹⁸. В монастырских расходных книгах сказано: 30 июня 1591 г. «Мартину Иванову прозвище Конь, дано...

¹⁶ РИБ, т. XXXVII, стб. 198, 244 и 260.

¹⁷ Чтобы представить их размер, укажем, что в 1599 г. тем же монастырем за 3 пуда меду было заплачено 42 алтына (РИБ, т. XXXVII, стб. 170).

¹⁸ Н. Н. Воронин, Очерки..., стр. 31-32.

- 37 -

за полгода двенатцать алтын три денги»¹⁹. Такая же сумма «за полгода» была выплачена «Мартину Иванову сыну Коню» 30 декабря того же года²⁰. Известно также, что 30 июня 1592 г. «Мартыну прозвище Конь» было дано «на полгода четыре гривны»²¹.

Из аналогичной выплатной записи, но относящейся к 31 мая 1591 г., узнаем, что Мартин Иванов был в числе восьми работников монастыря, которые занимались подвозкой камня («на судех ходят по камен»), а из других — что он был монастырским «детенышем»²².

В литературе Федор Савельевич Конь всегда упоминается как строитель оборонительных сооружений. Это обусловливается, по-видимому, тем, что исследователи знают его как строителя Белого города Москвы и городских стен Смоленска²³. Действительно, в царском наказе о заготовлении материалов для строения Смоленской крепости Федор Конь назван «городовым мастером»²⁴, а две названные стройки, самые крупные в царствование Федора Ивановича и Бориса Годунова, связаны с его именем. Об этом свидетельствуют источники. В 1586 г. значится в Хронографе 1617 г. «государь царь и великий князь Федор Ивановичь, всеа Русии самодержец, повеле на Москве делати град каменной... а нарекоша имя ему Царев град, а мастер был... имянем Конь Федоров»²⁵. В 1595 г. говорится в наказе об укреплении Смоленска «государь царь и великий князь Федор Ивановичь всеа Русии велел князю Василью Ондреевичю Звенигородцкому, да Семену Володимировичю Безобразову, да диаком Поснику Шипилову да Нечаю Перфирьеву, да городовому мастеру Федору Савельеву Коню, ехати в Смоленеск... делати... государеву отчину город Смоленеск каменой»²⁶.

Наряду с Белым городом Москвы и стенами Смоленска имя Федора Коня связано также и с кремлем Астрахани. Из царского наказа 1591 г. астраханским воеводам мы узнаем, что в ходе работ по возведению Астраханского кремля боярин и воевода князь Федор Михайлович Троекуров прислал из Астрахани в Москву к царю Федору «на образец» известь, которая была «обивана с кирпичю» при разборке построек быв-

¹⁹ РИБ, т. XXXVII, стб. 97.

²⁰ Там же, стб. 109.

²¹ Архив ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 141, л. 4 об.

²² РИБ, т. XXXVII, стб. 65, 79, 95 и 103.

²³ См., например, Н. Н. Воронин, Древнерусские города. М.-Л., 1945, стр. 33 и 94; А. В. Бунин, Л. А. Ильин, Н. X. Поляков и В. А. Шквариков, Градостроительство, М., 1945, стр. 122 и 125; П. И. Гольденберг, Старая Москва, М., 1947, стр. 17.

²⁴ ААЭ, т. I, стр. 450-452; Древнюю копию с этого документа см. СС, вып. I, ч. II, Смл., 1911, стр. 23-25.

²⁵ РИБ, т. XIII, стр. 1280. См. также Изборник..., стр. 187; ПСРЛ, т. XXVII, стр. 147; М. Н. Тихомиров, Краткие заметки..., стр. 155; ОР ГПБ, Q, XVII, 186, л. 190, F, IV, 217, л. 278 об.

²⁶ ААЭ, т. I, стр. 450.

- 38 -

Фрагмент царского наказа 1591 г. астраханским воеводам, именующего Федора Коня «церковным и палатным мастером»
(Архив ЛОИИ, ф. 178, № 1, склейка 12)

шей столицы Золотой Орды — города Сарая²⁷, а царь, желая получить данные о возможности использования этой извести при выкладке астраханских укреплений, «тое известь велел смотрити... Федору Коню с товарищи»²⁸. Известно при этом, что «Федор Конь тое известь смотрив,

²⁷ Теперь село Селитренное (на берегу Ахтубы) Харабалинского района Астраханской области.

²⁸ АИ, т. I, стр. 438. Ср. Пискаревский летописец. — МИ, вып. И, М., 1955, стр. 91.

- 39 -

сказал: толко тое известь мешати вполы с новою известью, и она в городовое дело пригодится»²⁹.

Но Федор Конь был не только горододельцем. Диапазон его творческой деятельности был гораздо шире. Наряду с возведением оборонительных сооружений в центре страны и на западной окраине государства, он строил также культовые и гражданские постройки. Правда, ни одна из этих построек нам неизвестна, но о том, что такие постройки Федором Конем возводились, свидетельствует «царская память» 1591 г., данная боярину и воеводе князю Ивану Васильевичу Сицкому, где зодчий назван «церковным и палатным мастером»³⁰ (стр. 39).

Остававшийся до сих пор вне поля зрения исследователей этот титул очень существенен. Он говорит, что в историю русской архитектуры Федор Конь должен входить не только как горододелец, а и как зодчий, который, наряду с крепостными стенами и башнями, создавал также храмы и жилые постройки. Не исключено, что такие постройки следует отнести к начальному периоду творчества Федора Коня, так как «церковным и палатным мастером» он назван в самом раннем источнике с его именем. В источниках более поздних этого титула уже не встречается; ранее мы видели, что в них зодчий именуется «мастером», «городовым мастером» и «государевым мастером».

Горододельческая специализация стала превалировать в творчестве Федора Коня, видимо, тогда, когда был уже в зрелом возрасте, а его способности как опытного и талантливого военного строителя были хорошо известны. В противном случае он не стал бы строителем Белого города Москвы, который был задуман самим царем и возводился под неослабным наблюдением правительства.

Сугубо городовым делом Федору Коню пришлось заняться, несомненно, в связи с определенным характером русского строительства конца XVI в. Во всяком случае, церквей, палат и других каменных гражданских зданий, несмотря на широкие государственные кредиты, открытые частным лицам, строилось в то время не так много, а внешняя политическая обстановка вынуждала московское правительство вести огромные работы по восстановлению старых и созданию новых оборонительных сооружений на различных стратегических направлениях. Федор Конь не мог стоять в стороне от этих работ, тем более, что в мастерах «городового каменного дела» Москва очень нуждалась.

Документы с именем Федора Коня, предписывающие начать городовые работы в Смоленске, были обнаружены в архиве Соловецкого монастыря³¹. Ниже мы увидим, что между окончанием работ по Белому городу Москвы и началом подготовительных работ в Смоленске прошло

²⁹ АИ, т. I. стр. 438.

³⁰ Там же.

³¹ См. ААЭ, т. I, стр. 451 и 452.

- 40 -

несколько лет. Отсюда может возникнуть предположение, что перед подготовкой к строительству укреплений Смоленска зодчий жил где-то на севере — может быть, в Соловках. Этому, однако, противоречат сами документы. Их даты показывают, что в Соловецкий монастырь они попали случайно. Действительно, царская грамота «об отправлении в Смоленск с... казною», предназначенной для строительства смоленских стен и башен, была написана в Москве 22 декабря 1595 г. По получении этой грамоты на ней была сделана помета, что ее принес «сын боярской Ярославца малого Гаврила Ноздринин» 26 декабря того же года³². Правда, куда была принесена грамота, в помете не значится, но ясно, что не в Соловецкий монастырь, так как за четыре дня добраться до Соловецкого архипелага из Москвы в XVI в. было невозможно³³. Следовательно, царская грамота, предписывающая начать укрепление Смоленска, была доставлена Гаврилой Ноздрининым куда-то в другое место, а в Соловки она попала по какому-то стечению обстоятельств уже впоследствии ³⁴.

Смоленск не мог быть местом доставки царской грамоты, так как адресованная Василию Андреевичу Звенигородскому, Семену Владимировичу Безобразову, Поснику Шипилову, Нечаю Перфирьеву и городовому мастеру Федору Савельевичу Коню, она предписывала им спешно ехать в Смоленск. Не исключено, однако, что Гаврила Ноздринин возил ее в Болдино. Основанный в 1528 г. на тракте, шедшем из Смоленска через Дорогобуж и Вязьму на Москву, Болдин-Троицкий монастырь в конце XVI в. имел прочные деловые связи с городами этой важной стратегической магистрали³⁵; известно, в частности, что в июне 1592 г. в него приезжали: из Москвы «от государя Степан Истленьев», а из Смоленска — «от архиепископа Феодосья» — сын боярский «з грамотою»³⁶. Царский гонец Гаврила Ноздринин в 1595 г. тоже мог прибыть в этот монастырь.

³² ААЭ, т. I, стр. 452.

³³ Путь этот был длинным и долгим: «от Соловецкого монастыря... шли морем до Онеского устья, а от устья в верх Онегою рекою до Каргополя, а от Каргополя Лачь озером и рекою Свирью, а от Свири иными реками и до Москвы». Так в 1652 г. из Соловков в Москву везли мощи митрополита Филиппа Колычева (Изборник..., стр. 212),

³⁴ Может быть, потому, что род Звенигородских был связан с Соловецким монастырем; в 1589 г. в этом монастыре, в северной стене церкви Зосимы и Савватия был похоронен князь Василий Андреевич Звенигородский, который в 1584 г. был воеводой в Туле, а в 1587—1589 гг. — в только что построенном Архангельске (см. Синбирский сборник, Часть историческая, т. I, М., 1844, стр. 86; ДРВ, ч. XIV, М. 1790, стр. 451; ч. XVIII, М., 1791, стр. 15). Князь Василий Звенигородский, которому в 1595 г. был дан царский наказ о построении «города» в Смоленске, был его родственником.

³⁵ В марте 1598 г. этот монастырь получил даже от Бориса Годунова «по бывшем государе царе и великом князе Федоре Ивановиче... милостины четыреста рублев» (Архив ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 145, л. 8).

³⁶ Архив ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 141, лл. 3 об. и 4. Между 1917 и 1922 г. в Обществе древней письменности и искусства М, С. Боровкова-Майкова сделала два доклада: «Болдин-Дорогобужский монастырь в сношениях с правительственными учреждениями (1568—1607)» и «Художники XVI в. Болдинского монастыря» (Краткий отчет о деятельности общества древней письменности и искусства за 1917—1923 гг., Л., 1925, стр. 5). Содержание их нам неизвестно.

- 41 -

Запись 1594 г. в приходной книге Болдина-Дорогобужского монастыря, в которой Федор Конь назван «государевым мастером»
(ОР ГПБ, Q, IV, 70, т. I, л. 369)

Денежный вклад Федора Коня, сделанный в Болдин-Троицкий монастырь 18 июня 1594 г., т. е. после окончания строительства Белого города Москвы, также указывает на Болдино как на место пребывания зодчего в то время. Приезд его в этот оживленный пункт был связан, очевидно, с тем, что в 1591 и 1592 гг. в Болдин-Троицком монастыре жил и работал Мартин Иванов — сын Коня, не покинувший его, по-видимому, и в летний период 1594 г. Из Болдина Федор Конь и был, вероятно, вызван грамотой 1595 г. на городовые работы в Смоленск.

- 42 -

Говоря о Болдине как о вполне возможном местожительстве Федора Коня перед строительством смоленских укреплений, следует обратить внимание также на то, что в конце XVI — начале XVII в. князья Звенигородские весьма часто упоминаются в книгах Болдина-Троицкого монастыря³⁷ и что этот монастырь был их фамильной усыпальницей³⁸. Известно также, что 4 января 1599 г. монастырский казначей выплатил полтину старого долга слуге князя Василия Андреевича Звенигородского, поставленного во главе строительства смоленских укреплений, что Василий Андреевич Звенигородский в 1604 г. дважды сделал денежные вклады в монастырь, а в 1607 г. два раза вносил в него деньги «по кнегине своей Марье, во иноцех Марфе», и, наконец, то, что князю Семену Звенигородскому принадлежало село Заборье, расположенное к юго-востоку от монастыря³⁹. Не говорит ли все это о том, что где-то в районе Болдина были родовые вотчины Звенигородских, а мастер, строивший Белый город Москвы и стены Смоленска, — выходцем из дворовых людей отца князя Василия Андреевича Звенигородского?

Предполагая, что между зодчим и князем Звенигородским могла существовать какая-то связь, стоит обратить также внимание на причастность Звенигородских к каменному военно-оборонительному строительству конца XVI в. Во всяком случае, если Василий Андреевич Звенигородский в 1595 г. был поставлен во главе строительства укреплений Смоленска, то Семен Звенигородский в 1591 г. участвовал в строительстве Астраханского кремля⁴⁰. Естественно предположить в связи с этим, что князья Звенигородские могли держать при себе каких-то опытных мастеров, на которых можно было бы положиться. Федор Савельевич Конь, которому царским наказом 1595 г. предписывалось ехать в Смоленск вместе с Василием Андреевичем Звенигородским, в начале своей строительной деятельности мог быть таким мастером.

³⁷ См. РИБ, т. XXXVII, стб. 205, 214, 226, 256 и 263; Архив ЛОИИ, Коллекция рукописных книг, № 836, лл. 9, 10об., 11, 12, 12об и 15.

³⁸ В 1591 г. в Болдин-Дорогобужском монастыре была похоронена жена князя Федора Звенигородского; в 1598 г. — княгиня Домникея и князь Гаврила Звенигородские (мать и брат Василия Андреевича Звенигородского, уже возглавлявшего тогда городовые работы в Смоленске); в 1599 г. — князь Андрей Дмитриевич Звенигородский (отец Василия Андреевича); в 1600 г. — князь Герасим Звенигородский, инок монастыря и в 1607 г. — жена князя Григория Звенигородского (РИБ, т. XXXVII, стб. 97, 143-144, 149, 184, 256 и 258; Архив ЛОИИ, Коллекция С. В. Соловьева, № 145, лл. 7-7 об. и 9 об.), который в 1576 г. был воеводой в новопостроенном городе Красном около Полоцка (ДРВ, ч. XIV, стр. 311).

³⁹ РИБ, т. XXXVII, стб. 123, 224, 259 и 263; АЮ, т. II, стб. 273 и 283.

⁴⁰ АИ, т. I, стр. 437. В 1600—1601 гг. Семен Звенигородский был воеводой в Копорье (А. Барсуков, Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII ст., СПб., 1902, стр. 110).

- 43 -

Обращает на себя внимание, что размер денежного вклада Федора Коня в Болдин-Троицкий монастырь превышает многие (взятые отдельно) вклады такого знатного человека, как боярин Дмитрий Иванович Годунов⁴¹. Поскольку этот вклад был сделан в 1594 г., можно говорить, по-видимому, о вполне благополучном материальном положении, мастера перед началом строительства укреплений в Смоленске. Возможно, что постройка им Белого города в Москве сыграла в этом отношении определенную роль. Может быть, что величание его «государевым мастером» в приходной книге Троицкого монастыря за 1594 г. (стр. 42) также не случайно. Во всяком случае, сооружение Белого города было очень существенным явлением в жизни государственной столицы, и правительство могло как-то отметить работу создавшего его зодчего. Этим объясняется, вероятно, и то, что в царском наказе 1595 г. об укреплении Смоленска он назван по имени и отчеству, что делалось, обыкновенно, только по отношению к высокопоставленным лицам.

Высказывалось мнение, что «Федор Конь — строитель Белого города» — мог не подчиняться Приказу каменных дел «как это постоянно бывало в XVII в., когда при больших постройках на долю Приказа каменных дел выпадала исключительно роль организатора рабочих и поставщика всякого рода запасов»⁴². Однако титул «государев мастер», которым зодчий величался в 1594 г., дает возможность считать, что во время строительства укреплений Смоленска его имя уже стояло в списке квалифицированных мастеров этой огромной строительной организации.

⁴¹ См. РИБ, т. XXXVII, стб. 196 и 207-208.

⁴² А. Н. Сперанский, Очерки по истории Приказа каменных дел Московского государства, М., 1930, стр. 39.

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!